Божественные истории
Шрифт:
— Так себе, громовержец.
— Почему, Дедал? Ты же преуспеваешь. На последней выставке тебе опять присуждена первая премия.
— Вся беда, что это не последняя выставка.
— Но ведь у тебя вроде бы нет соперников?
— У меня есть племянник. Я его учил, я ему отдал все знания… И вот в благодарность…
— Пустяки, — сказал Зевс. — У меня тоже был такой — не помню, племянник или сын…
Звали его Тантал. А теперь — поминай, как звали!
— Спасибо, громовержец! Теперь я знаю, как поступить с племянником. Ты свидетель, что я хлопочу не
— В добрый час, Дедал! Такие дела делают без свидетелей.
— Как дела, Дедал?
— Так себе, громовержец.
— Почему, Дедал? Ты ведь разделался со своим племянником?
— Я-то разделался, но они хотят разделаться со мной. Меня будут судить за убийство.
— Чего ж ты ждешь, Дедал? Ты должен срочно покинуть Афины.
— Я думал об этом. Но знаешь — покидать родину…
— Родину? — рассмеялся Зевс. — Дедал, откуда эти красивые слова? Я, например, родился на Крите, но, как видишь, бросил его и взошел на Олимп. Где хорошо, Дедал, там и родина.
— Спасибо, громовержец, ты меня убедил. Пойми, я хлопочу не о себе, я делаю это во имя искусства.
— Как дела, Дедал?
— Так себе, громовержец.
— Почему, Дедал? Разве тебя плохо приняли на острове? Я слышал, что царь Минос отнесся к тебе, как друг.
— Это правда, я ему очень обязан. Но ведь я не люблю быть обязанным. Это мешает моему искусству.
— В таком случае, Дедал, почему бы тебе не покинуть Миноса? Для такого мастера, как ты, сделать пару крыльев — пара пустяков.
— Две пары, громовержец: у меня ведь еще сын.
— Ну так две пары пустяков.
— А что скажет Минос? Он мне друг, выходит, что я предаю друга.
— Глупости, Дедал. У меня много друзей, а сколько я их предаю!.. Приходится — в интересах дела.
— Ты знаешь — я хлопочу не о себе…
— Лети, лети! Только осторожно с крыльями — у тебя ведь никогда не было крыльев!
ДЕДАЛ И ИКАР
— Кто такой Икар?
— Это сын Дедала. Того, что изобрел крылья.
Мудрый человек был Дедал. Он знал, что нельзя опускаться слишком низко и нельзя подниматься слишком высоко. Он советовал держаться середины.
Но сын не послушался его. Он полетел к солнцу и растопил свои крылья. Он плохо кончил, бедный Икар!
А Дедал все летит. Он летит по всем правилам, не низко и не высоко, умело держась разумной середины. Куда он летит? Зачем? Это никому не приходит в голову. Многие даже не знают, чго он летит — мудрый Дедал, сумевший на много веков сохранить свои крылья…
Дедал… Дедал…
— А, собственно, кто такой Дедал?
— Это отец Икара. Того, что полетел к солнцу.
СОКРАТ
НАРЦИСС
Женщины ходили за Нарциссом по пятам и делали ему самые заманчивые предложения.
Но Нарцисс отвечал каждой из них:
— Я не могу любить сразу двоих — и себя, и тебя. Кто-то из нас должен уйти.
— Хорошо, я уйду, — самоотверженно соглашались одни.
— Нет уж, лучше уходи ты, — пылко настаивали другие.
Но результат был один и тот же. Только одна женщина сказала не так, как все.
— Да, действительно, — сказала она, — любить двоих — это дело хлопотное. Но вдвоем нам будет легче: ты будешь любить меня, а я — тебя.
— Постой, постой, — сказал Нарцисс, — ты — меня, а я?
— А ты — меня.
— Ты меня — это я уже слышал. А я кого?
— Ты меня, — терпеливо объяснила женщина.
Нарцисс стал соображать. Он шевелил губами, что-то высчитывал на пальцах, и на лбу его выступил пот.
— Значит, ты меня? — наконец сказал он.
— Да, да! — радостно подтвердила женщина.
— А я?
Женщина ничего не ответила. Она посмотрела на Нарцисса и подумала, что, пожалуй, ей трудно будет его полюбить.
— Знаешь что? — предложил Нарцисс. — Зачем так усложнять жизнь? Ты меня, я тебя…
Пусть каждый любит сам себя — это гораздо проще.
ЛАБИРИНТ
— Что такое счастье? Счастье — это выход из безвыходного положения. В безвыходное положение ставит нас жизнь, а мы должны найти из него выход. Но где ж этот выход? Где?
Минотавр ходил по лабиринту. Выхода не было.
— Все у меня не как у людей! — вздыхал Минотавр, по общему обыкновению преувеличив свои несчастья: и руки, и ноги, и туловище у него были совсем как у людей, только голова как у быка, да и та досталась ему от случайного знакомого его матери — легкомысленной женщины Пасифаи.
— О боги! — вскричал Минотавр, так ничего и не придумав своей головой. О боги, помогите мне найти выход!
Боги явились на место происшествия и стали искать Минотавра, чтобы оказать ему первую помощь.
— Ау, Минотавр! — кричали боги. — Ау, где ты?
— Ау, боги! — отзывался Минотавр. — Я не знаю, где я!
— Ау, Минотавр!
— Ау!
Куда ни ступали олимпийцы, всюду они натыкались на стену. И тогда боги растерялись, рассеялись по многочисленным ходам лабиринта. Теперь уже никто не думал о Минотавре — каждый думал о себе, как бы самому выбраться на волю.