Божественные истории
Шрифт:
Медленно, но верно Совет преобразился. Вместо божеств, правящих миром, который даже не подозревал об их существовании, мы стали проводить больше времени на земле, постоянно общаясь со смертными, чего мало кто из нас делал последние тысячи лет. Это было непросто — несколько попыток обернулись катастрофами, в большинстве своём из-за Афродиты и её смертных поклонников — завоевателей. Очевидно, мир изменился с тех пор, как она последний раз явила себя в небольшой деревушке. Но со временем мы все перестроились. Мы начали
Все эти три года я часто навещал Мака, Спраута и Перри, иногда вместе с Иридой. Мальчишки довольно быстро перебрались во дворец, и Мак отлично справлялся с ролью графа. Он был добрым, справедливым правителем, как я и надеялся, и со временем моё беспокойство прошло. С ними всё будет в порядке. Уже.
Но несмотря на это, я никак не мог избавиться от чувства вины из-за смерти Так. Мальчишки давно уже оправились, а я так и не смог. Поэтому я так долго тянул с визитом, которым пугал меня до ужаса.
Я подошёл к трону Аида с опущенной головой — отчасти чтобы показать уважение, но главным образом, чтобы не смотреть на пустой трон Персефоны. Он ещё не выбрал себе имя, последний из всех, но ему незачем спешить. Даже если он решит остаться Аидом, его существованию ничего не грозит. Даже когда умрёт последний человек на земле, а все остальные боги угаснут, он продолжит жить вечно. Вот только если он не найдёт замену Персефоне, это будет очень, очень долгая вечная. А я не хотел лишнего напоминания о том, как я с ним поступил.
— Гермес, — жутким голосом произнёс он и помедлил. — Джеймс. Возникли какие-то проблемы с душами, которых ты привёл?
— Нет.
— Тогда зачем ты здесь?
Между нами существовало негласное правило, согласно которому я избегал встреч с ним, пока исполнял свои обязанности в Подземном царстве. И хотя редкие неловкие столкновения всё же случались, большую часть времени мы держали дистанцию.
— У меня есть просьба.
Повисла гнетущая тишина. Аид вздохнул.
— Ты хочешь увидеть ту девушку.
— Я… — я захлопнул рот. Ну конечно, он догадался. — Да. Я надолго не задержусь. Просто хочу убедиться, что с ней всё в порядке, и передать ей кое-что…
— Нет, — словно эхом разлетелось по тронному залу, хотя он произнёс его очень-очень тихо. — Я не могу позволить тебе увидеть её.
Я уставился на него. Он что, серьёзно?
— Почему нет? Ты же позволял другим навещать смертных в Преисподней. Почему я не могу увидеть Так?
Но ещё не договорив, я знал ответ. Это его месть за то, что я сделал с Персефоной. Столько тысяч лет мы всё плясали вокруг этой темы, притворяясь, что между нами нейтралитет, но теперь, когда её нет, когда он считает, что я сыграл решающую роль в её уходе от него, он решил отнять у меня Так.
Око за око.
— Ты не можешь так поступить, — возмутился я. — Она ничего плохо не сделала.
— Зато
— Ты не знаешь наверняка.
— Знаю, — он выпрямился. — Я не позволю вам встретиться. А если попытаешься прокрасться тайком, чтобы найти её, я буду перемещать её по всему Подземному миру столько раз, сколько придётся, чтобы не дать тебе добраться до неё. Ты никогда её не увидишь, пока я правлю Преисподней.
Он с тем же успехом мог бы проделать дыру во мне и вытащить все внутренности. Я стоял перед ним, дрожа, пытаясь что-нибудь придумать, но я и так уже тысячу раз извинялся. Я уже сделал всё, что мог, чтобы он меня простил. Но его гордость и ярость не дают ему двигаться дальше. А потому мы оба топчемся на месте.
Я сжал руки в кулаки. Я мог бы его ударить. Я хотел ударить его сильнее, чем жить, но мне слишком сложно было вернуть ровное отношение Совета. Нападение на Аида только отбросит меня назад.
Я не мог ни черта с этим сделать, и он это прекрасно понимал.
— Тогда… Можешь передать ей кое-что? — моя дрожащая рука скользнула в карман. Но как только я нащупал медальон, Аид покачал головой.
— Нет.
Ну конечно. Чёрт возьми, конечно. Я запустил свободную руку в волосы, перед глазами встала алая пелена.
— То, что случилось с Персефоной, не моя вина, — выпалил я. — Она сама приняла решение. Я просто помог ей увидеть, что у неё есть выбор.
— У неё был выбор, — согласился Аид. — И у тебя тоже. Я не возлагаю на тебя ответственность за действия Персефоны. Только за твои собственные.
Я отвернулся. Он прав, пускай даже его методы отвратительны и несправедливы. Я сам принимал решения и раз за разом страдал из-за последствий. Это последний.
— Ладно, — мой голос дрожал, когда я развернулся лицом к нему. — Хорошо. Я принимаю твоё решение, но при условии, что на этом всё. Можешь ненавидеть меня хоть до скончания веков, но это последний раз, когда ты наказываешь меня за прошлое. Точка.
Он наклонил голову, будто ему стало даже любопытно. Чтобы кто-то из нас так разговаривал с первородной шестёркой… Безумие. Особенно, учитывая, как он меня ненавидит. Но мне плевать. С меня хватит.
— Мы квиты. Я отнял у тебя Персефону, ты отнял у меня Так. Конец истории.
Пока я говорил, мой большой палец потирал медальон. Я больше никогда её не увижу. Это нелегко принять, ни в коей мере, но я отказываюсь унижаться перед Аидом. Я сильнее этого. Так сделала меня сильнее, и принять это как-либо, кроме как с высоко поднятой головой, было бы осквернением её памяти. Я не мог этого допустить.
— Хорошо, — ответил Аид после долгого молчания, коснувшись пустого трона рядом с собой. — Мы квиты. А теперь убирайся.