Божественные истории
Шрифт:
Генри вздохнул.
— Обещаешь, что если мы с ней не подружимся, то не станешь давить ни на неё, ни на меня?
— Обещаю, — она сжала его ладонь. — А теперь иди. Познакомься с ней.
Портал на поверхность был привычным делом, но стоило им оказаться посреди Нью-Йорка, как Генри охватила паника. Он оцепенел. Улицы были переполнены людьми, спешащими куда-то по делам и старающимися избегать конных экипажей, проносящихся мимо на пугающей скорости, и — Генри моргнул — повозок без лошадей, которые двигались сами по себе. Как бы его ни удивило
Приют находился неподалёку, и вскоре они вошли в узкое здание. Зажатое между двумя другими домами, оно пропускало дневной свет только через маленькие окошки спереди и сзади. Всё остальное освещалось лампами, которых Генри ещё никогда не видел.
— О, Диана! — донёсся голос сверху. Генри запрокинул голову и увидел спускающуюся по лестнице солидную даму, напомнившую ему его сестру Софию. — Это тот мальчик, о котором мы говорили?
Диана кивнула.
— Его зовут Генри. Больше он не сказал мне ни слова.
— Господь Всемилостивый, — женщина присела на один уровень с ним. Генри смотрел на неё, шаркая ножкой, ещё не привыкнув к новому телу. Он, конечно, не в первый раз меняет облик, но ещё никогда не шёл на такой большой обман. — Ты выглядишь голодным, бедняжка. Меня зовут Матильда. Давай мы накормим тебя горячим хлебом, а потом познакомим с остальными ребятами.
Как только она коснулась его плеча, чтобы повести к лестнице, Диана отпустила его руку. Генри нахмурился: «В этом заключается твой план? Оставить меня среди них?»
«Это лучший вариант из возможных», — судя по голосу, она была очень довольна собой. Генри вздохнул.
«Как я пойму, что это она?»
«О, ты точно поймёшь. Если будут вопросы, дорогой брат, ты знаешь, где меня искать. И не спеши отказываться, дай ей шанс. Никогда не знаешь, что будет дальше».
Пускай у Генри не было доступа к оракулу Тео, но он всё равно подозревал, что это не самый надёжный источник. Утверждать, что маленькая девочка идеально подходит ему, это полное безумие. Он понимает отчаяние сестры, но это уже заходит слишком далеко.
По-хорошему ему стоило бы уйти — тогда бы можно было сказать, что он даёт ей шанс. Шанс на нормальную жизнь, которая должна у неё быть, а не вечность с разбитым сердцем. Он обещал Диане попытаться, но зачем? Чтобы запереть эту девочку в мире мёртвых? Заставлять её дружить, даже если ей будет нужна не дружба, а свобода? Немного облегчает ситуацию то, что у неё нет родителей, по которым она могла бы скучать, но он не заменит ей семью. Он уже однажды обжигался на этом.
Матильда привела его в комнату с двумя ровными рядами кроватей, стоящих близко друг к другу.
— Здесь живут ребята твоего возраста, — сказала она. — Посиди здесь, а я схожу за чем-нибудь горяченьким поесть.
Генри не ответил. Вместо этого он обвёл взглядом других детей в поисках девочки, которую могли
Но все они выглядели обычными детьми. Чистыми, сытыми — однозначно, но никто не выделялся. Они были разделены на три группки, каждая из которых занимала свою треть комнаты, и никто не позвал его играть. Не то чтобы ему нужно было их приглашение. Даже представить смешно, что он, повелитель Подземного мира, мог проиграть горстке детей от семи до десяти лет.
— Ты Генри, да? — тонкий, почти мелодичный голосок прозвучал со стороны двери, и он обернулся. Девочка с двумя светлыми косами стояла позади него, держа миску с чем-то, что пахло как бульон. И хотя он пришёл сюда именно за ней, стоило ему увидеть её впервые, как все краски сошли с его лица.
Это была Ингрид. Он знал это, как знал свои пять пальцев, и хотя в ней не было ничего особенного, каждая её черта отзывалась в его груди. Доброта в её голубых глазах, смущений на щёчках, её миниатюрное телосложение, вызывающая желание защитить от всех неприятностей, что привели её в это место. В ней он увидел что-то — нечто более мудрое и глубокое, нежели в остальные, нечто, чего он не мог описать словами. Но оно было. Это он знал наверняка.
— Д-да, я Генри, — сказал он, удивившись тому, каким высоким стал его голос. Был ли он когда-то в этом возрасте? Вряд ли. — Это мне?
Девочка кивнула, и он принял миску, осторожно, стараясь не разлить. Это не шло ни в какое сравнение с привычными ему яствами, но запах этого бульона нёс в себе какой-то необычайный домашний уют. В центре плавал кусочек хлеба. Девочка покраснела, заметив.
— Ой! Прости. Давай принесу другую порцию, — она потянулась, чтобы забрать бульон, но Генри увёл тарелку в сторону.
— Не надо, всё нормально. Пахнет вкусно, — усевшись на деревянные половицы, он жестом пригласил её присоединиться. — Как тебя зовут?
— Ингрид, — ответила она с лёгким акцентом, происхождение которого он не смог определить, и села рядом с ним. Она жадно смотрела на его тарелку и, без лишних слов, он протянул бульон ей.
— Я не так уж голоден, — сказал он, и, немножко поколебавшись, она зачерпнула ложку бульона с кусочком размякшего хлеба. — Ты не ела?
Она пожала плечами.
— Не была голодна, — прошептала она. — Странно себя чувствовала, и живот сводило.
Он не знал, как это интерпретировать. Ингрид предчувствовала его появление? Могла ли она как-то это предвидеть? Видит ли она в нём что-то особенное, как он видит в ней?
— Можешь доесть, — предложил он. Ингрид оглянулась на других ребят и затем жадно набросилась на суп, останавливаясь только, чтобы сделать вдох. Он наблюдал за ней со слабой улыбкой, ему эта сцена отдалённо напоминала кормление Цербера. Но девочка, несмотря на юный возраст, не проронила ни капли.