Божественный ветер. Жизнь и смерть японских камикадзе. 1944-1945
Шрифт:
Руки всех пилотов рванулись вверх под восклицания единодушного согласия. В их искренности не было никакого сомнения. Адмирал Угаки приказал готовиться к взлету, пошел прямо к самолету Накацуру и взобрался на заднее сиденье. Штурмана Накацуру, унтер-офицера Акиёси Эндо, это явно обескуражило. Он подбежал к адмиралу со словами:
– Это мое место, господин адмирал! Вы заняли мое место!
Адмирал Угаки понимающе улыбнулся и сказал:
– Я освободил вас от обязанностей. Вы остаетесь.
Вынести этого Эндо не мог. К всеобщему удивлению, он полез наверх с другой стороны самолета и втиснулся на одно сиденье с адмиралом. Угаки оценил это проявление решимости,
Четыре самолета из этой эскадрильи были вынуждены приземлиться из-за неполадок в двигателях. Другие продолжили свой полет до Окинавы. Эндо установил радиосвязь с базой и периодически сообщал подробности полета. Во время последнего сеанса связи прозвучало послание адмирала Угаки:
«За неудачу в защите родной страны и разгроме высокомерного неприятеля я несу личную ответственность. Высоко ценю героические усилия офицеров и всего личного состава подчиненных мне войск в течение последних шести месяцев.
Намерен провести боевую операцию на Окинаве, где мои подчиненные пали в бою, как облетает вишневый цвет. Там я пойду на таран и сокрушу самонадеянного врага в духе подлинного „Бусидо“ с твердым убеждением и верой в незыблемость императорской Японии.
Уверен, что личный состав всех подразделений, находившихся под моей командой, поймет мотивы, которыми я руководствовался, преодолеет предстоящие трудности и будет стремиться преобразовать нашу великую Родину так, чтобы она сохранилась в веках.
Да здравствует Его Величество Император!»
Этот сеанс связи завершился в 19.24 прорывавшимся сквозь помехи донесением о том, что самолет командующего врезался во вражескую цель. Примерно в то же время послали свои донесения о роковом пике шесть других самолетов. [41]
Адмирал Угаки, видимо, решил участвовать в операции камикадзе еще в то время, когда принимал командование над 5-м воздушным флотом. От него нередко слышали реплики относительно того, что каждому пилоту в отдельности и всем вместе следует воспользоваться шансом участия в операции камикадзе. Каждый поступок адмирала свидетельствовал о его решимости следовать своему убеждению.
41
ВМС США не зарегистрировали в этот день, 15 августа 1945 года, никаких атак камикадзе.
Рикихэй Иногути
Глава 18
ПОСЛЕДНИЕ ДНИ АДМИРАЛА ОНИСИ
(август 1945 г.)
Япония
Высадка неприятеля на Иводзиму и нависшая угроза вторжения на Окинаву и самые крупные острова Японии полностью подтвердили целесообразность тактики, предложенной адмиралом Ониси. Теперь не оставалось сомнений, что обычные атаки против войск США, обладающих подавляющим превосходством в силах и средствах, бессмысленны. Неизбежным следствием этого стали принятие тактики камикадзе всеми вооруженными силами, а также боевые вылеты специальных ударных подразделений ВВС с Формозы и позже с острова Кюсю.
В начале марта меня перевели приказом в штаб 10-го воздушного флота, считавшегося резервом 5-го воздушного
Но мои усилия оказались напрасными. Все представители Верховного командования в Токио придерживались мнения, что адмирал Ониси незаменим именно на том посту, который занимает. Не без разочарования я взялся за выполнение своих новых обязанностей, которые сводились главным образом к посещению баз 10-го воздушного флота с целью ознакомления их личного состава с операциями камикадзе на Филиппинах. Полагали, что это поможет привить молодым пилотам больший энтузиазм в учении и укрепит их боевой дух. В июне моя поездка закончилась, и я получил под свою команду авиагруппу, базировавшуюся в Судзуке.
Вскоре я с удовлетворением узнал, что адмирала Ониси назначили заместителем начальника Генштаба ВМС. Во мне все еще теплилась надежда в способность адмирала совершить чудо, которое повернуло бы ход войны в нашу пользу.
Спасти Японию могло только чудо, потому что 1 апреля противник вторгся на Окинаву и в течение двух месяцев покончил с защитниками острова. Все шестьдесят дней боев десантные войска поддерживала мощная армада кораблей врага, которой не могли помешать бесчисленные атаки наших летчиков-камикадзе.
Захват Окинавы стал прелюдией операций противника против главных Японских островов. В июле и начале августа массированные налеты авиации американцев на Японию стали еще более яростными.
Наконец 3 августа меня назначили офицером имперского штаба и Генштаба ВМС. Это назначение меня обрадовало, поскольку означало, что я снова буду служить рядом с адмиралом Ониси. 9 августа, в день переезда из Судзуки в Токио, я узнал, что одним лишь воздушным налетом противника был стерт с лица земли целый город Хиросима. Новость казалась невероятной. Затем поползли слухи, что средством уничтожения города стала атомная бомба.
Моей первой невнятной реакцией на трагическую весть была надежда на то, что наши ученые тоже изобрели подобное оружие и что оно, возможно, уже имеется на вооружении наших специальных подразделений. Если бы это было так, то Япония еще сохраняла шансы сокрушить превосходящие силы противника.
Однако эти тщетные надежды по прибытии в Токио развеялись. Я узнал, что у Японии нет такого оружия. Наши ученые вели разработки по созданию атомной бомбы, но они понимали, что создать ее невозможно без такого промышленного потенциала, какой был у США. Мне пришлось с тяжелым сердцем признать, что у Японии нет возможности выиграть войну. Некоторые военные руководители вынашивали идею превращения всей нации в камикадзе, но я мог лишь с мрачным видом констатировать, что реализация такой идеи бессмысленна на фоне сокрушительной мощи атомных бомб.
Начальник Генштаба ВМС, адмирал Соэму Тоёда, к которому я явился, был самым безмятежным человеком во всем Токио. Однако в его штабе, как и в министерстве флота, царил хаос. Увидеть адмирала Ониси и выслушать его соображения не было возможности, но я узнал, что высший военный совет уже принял решение относительно исхода войны. На заседании, начавшемся вечером 9 августа и продолжавшемся до 2.30 ночи, участники совета приняли решение о капитуляции. Присутствовавший император утвердил его. С самого начала заседания министр ВМС, адмирал Мицумаса Ёнаи настаивал на безусловной необходимости закончить войну.