Божественный яд
Шрифт:
На филерский пост у дома Эбсвортов Родион Георгиевич агентов выбрал лично. Из-за недостатка людей, занятых в обеспечении порядка особого положения, Филиппов разрешил взять только четырех человек: две смены по двое.
Филеры взяли под контроль особняк пивного магната в Волховском переулке в шестом часу вечера 7 января. Они видели, как вернулся домой сам Эдуард Егорович Эбсворт, как в восьмом часу приехал вызванный врач и через полчаса покинул особняк.
Всю ночь филеры не смыкали глаз. Ванзаров попросил их обратить особое внимание на случайных и ничем не примечательных
В семь утра из дома вышли две кухарки с огромными корзинами и вернулись с покупками к девяти. В выходной день господа, очевидно, вставали поздно.
В одиннадцать к дому подъехал личный экипаж главы семьи. Эдуард Эбсворт в сопровождении супруги отбыл на дневную прогулку.
В полдень из дверей особняка вышел молодой человек в роскошном пальто на бобровом меху в сопровождении слуги. Ричард выглядел неважно, но передвигался без посторонней помощи. Слуга сбегал за извозчиком. Эбсворт-младший уселся в сани и отправился на Невский проспект. Филеры последовали за ним.
Ричард остановился у здания «Сан-Ремо», посмотрел на окна второго этажа и приказал трогать дальше. Он поехал на Васильевский остров и долго кружил по Большому проспекту и линиям. В конце концов он остановился на Третьей линии возле дома, где проживал профессор Серебряков. После этого сани отправились на Седьмую линию, и там Ричард тоже не вышел, а лишь наблюдал за угловым домом.
Около двух часов он подъехал к ресторану «Медведь» и попросил извозчика ждать. Один из филеров последовал за Робертом в зал. Ни с кем не встретившись, Эбсворт-младший полчаса посидел за столом, заказав легкий обед, но так к нему и не притронулся, оставил большие чаевые и вышел из ресторана.
Примерно в три часа пополудни Роберт подъехал к Англиканской церкви, вылез из саней, направился к воротам храма, но вдруг остановился и, резко повернувшись, пошел обратно. Он приказал отправляться домой.
В четыре часа Эбсворт-младший вернулся к фамильному особняку. Он пробыл в доме до восьми часов вечера.
В восемь пятнадцать он показался вновь, прошел на соседнюю улицу и только здесь остановил случайного извозчика.
Без четверти девять молодой человек подъехал к кварталу, ограниченному Рижским проспектом, Курляндской и Эстляндской улицами, — именно там располагались здания завода «Калинкин». Эбсворт приказал извозчику медленно ехать по кругу. И примерно в половине десятого вечера сани остановились у ворот солодовни на Эстляндской.
Выполняя приказ Ванзарова, один из агентов соскочил с пролетки и побежал в ближайшее управление Третьего участка Нарвской части срочно телефонировать в сыскную полицию.
Ванзаров весь день безвылазно просидел в кабинете.
Родион Георгиевич переписал отчеты и справки по всем залежавшимся делам, перечитал все скопившиеся газеты, несчетное число раз смотрел в окно и даже раза три телефонировал домой. Софья Петровна еще не полностью
К сожалению, за тот подвиг, который мадам Ванзарова совершила, пойдя на встречу с беспощадной Валевской, она не могла быть удостоена медали от Департамента полиции. Ведь, по официальной версии, преступницу задержал Джуранский. Но Ванзаров все-таки решил преподнести ей награду в виде колечка с бриллиантом. Поэтому некоторое время он изучал каталоги ювелиров.
Каждые полчаса в кабинет сыщика заглядывал озабоченный Джуранский. Ванзаров только пожимал плечами.
Последнее донесение от филеров поступило в четыре часа. С тех пор не было никаких новостей. Телефонный аппарат молчал.
В кабинете пришлось зажечь свечи. Из-за всеобщей забастовки в городе было отключено электричество. Петербург погрузился в первобытную тьму. Не работали театры, рестораны и магазины. Остановилось движение конок. Встали поезда на железнодорожных вокзалах. По улицам торопливо пробегали одинокие пешеходы. В воздухе витало предчувствие чего-то тягостного и тревожного. Но телефонные станции работали исправно.
Ванзаров сидел в кресле и бесцельно смотрел на входную дверь.
Когда настенные часы пробили четверть десятого, сыщик услышал в пустом коридоре приближающиеся шаги. В это время на этаже остались только Ванзаров и Джуранский. Родион Георгиевич невольно напрягся.
Дверь кабинета распахнулась.
— Ага! — громогласно крикнул Лебедев. — Сумерничаете!
— Как обстановка в городе? — устало спросил Ванзаров.
— Прекрасная! — Лебедев распахнул шубу, поставил чемоданчик и с грохотом уселся за приставным столиком. — Извозчики берут втридорога. Говорят, иначе нельзя: народ бастует, а мы что, хуже?! Завтра рабочие собираются идти к Зимнему дворцу, бить челобитную.
— Нам приказано проявлять бдительность, — Ванзаров отодвинул подсвечник на письменном столе поближе к эксперту.
— Вот так, значит! — Лебедев хохотнул. — Ну, им виднее. Да! Все хотел спросить, зачем вы у себя держите эту рожу страшную?
Эксперт показал на бюст Сократа. Уродливая улыбка грека казалась во мраке загадочно живой.
— Это, изволите знать, основатель метода допросов обвиняемого и выяснения истины в уголовном сыске, — без тени улыбки сказал Ванзаров.
— Кто? Сократ?! Он ведь развращал вольнодумными идеями афинскую молодежь, за что и был приговорен к выпиванию кубка цикуты!
— А заодно создал метод простых вопросов, ведущих к истине!
— И каким же образом?
— Сократ учил обнаруживать истину, задавая вопросы. Истина всегда находится прямо перед глазами. Просто мы не умеем ее вовремя увидеть. Кстати, имя «Сократ» происходит от двух слов: sozo — «спасать» и kratos — «сила». Таким образом, мы получаем: «спасающая сила». То есть сыскная полиция в чистом виде. Не так ли?
Лебедев хмыкнул.
— А вот у нас, бедных экспертов-криминалистов, нет такого досточтимого покровителя. Все приходится делать самим. Я тут изобрел новое средство, которое должно помогать при наркотическом отравлении сомой.