Божество пустыни

Смит Уилбур

Когда они пролетели, я снова посмотрел на север и увидел, что приближаются новые стаи. Это опять были вороны, но и много птиц других пород. Над нами пролетали пустельги, орлы и другие хищники, ибисы и цапли. Потом показались птицы поменьше: малиновки и жаворонки, ласточки и голуби, сорокопуты. Все небо заполнилось птицами. Они почти затмевали солнце. Резкие крики – скрипучий нестройный хор – почти оглушали. В этом пернатом исходе чувствовалось какое-то отчаяние.

Крошечная желтая канарейка упала с неба и приземлилась мне на плечо, очевидно,

обессилев. Она дрожала всем телом и жалобно пищала, когда я взял ее в руки и осторожно погладил по голове.

Я удивленно поднял голову: над нами по-прежнему летели бесчисленные стаи. Подошли и остановились рядом со мной Зарас и Гуи, оба, запрокинув голову, уставились вверх.

– Что это, Таита? – спросил Гуи.

– Похоже на всеобщее кочевье. Но я ничего подобного раньше не видел.

– Скорее похоже, что они бегут от какой-то смертельной опасности, – предположил Гуи.

– Дикие звери и особенно птицы инстинктивно чувствуют опасность, – согласился Зарас и посмотрел на меня, ожидая подтверждения. – Разве не так, мой господин?

Я не ответил – не потому что не знал, но потому что в этот миг послышался удар и какое-то тяжелое тело столкнулось с нашим корпусом.

Я посмотрел за борт: поверхность моря кипела. Огромные сверкающие тела проплывали под нашей галерой. Это опять был огромный косяк тунцов. Двигался он в том же направлении, что птицы, заполонившие небо. Я посмотрел вперед и увидел, что косяк простирается до самого северного горизонта.

Серебристые рыбы бесконечно проносились мимо нас, а с ними другие создания. Черные блестящие дельфины резали поверхность острыми спинными плавниками, оставляя за собой фонтаны брызг. Киты длиной почти с наш корабль выпускали облака пара через отверстия в голове, когда поднимались подышать. Мимо нас проносились полосатые, как тигр, акулы, улыбаясь зубастыми пастями, и все они двигались на юг.

Казалось, все живое бежит перед каким-то страшным бедствием за северным горизонтом.

Проходили часы, и грандиозное скопление летящих и плывущих существ постепенно редело, и вот не осталось никого.

Мы были одни в пустом мире: несколько смертных и маленькая канарейка, которая осталась со мной. Она сидела у меня на плече и сладко пела над ухом.

Наступила ночь, но мы упрямо гребли в темноте, и только звезды освещали нам путь. Когда взошло солнце, я увидел, что море и небо по-прежнему пусты. Тишина и одиночество казались еще более зловещими и угнетающими.

Единственными звуками оставались скрип в уключинах весел, которые несли нас к Криту, шелест воды о корпус и гулкие удары барабана. Люди не разговаривали и не смеялись.

Даже моя желтая канарейка замолчала, а перед самым полуднем соскользнула с моего плеча на палубу. Когда я поднял ее, она была мертва. Я отнес ее на корму и предал крошечное тело заботам Артемиды, богини птиц, – бросил канарейку в корабельный след. Потом поднялся на свое место на мачте.

Я внимательно осмотрел горизонт,

но, к моему великому разочарованию, он был пуст. Я сидел на своей площадке целый час и другой, все смотрел и надеялся.

Безжалостное солнце слепило, и немного погодя я начал видеть несуществующее: призрачные корабли и иллюзорные острова. Я закрыл глаза, чтобы дать им отдых.

А когда открыл их, поразился тому, что мои иллюзии стали еще более отчетливыми. Водянистый горизонт перед нашим маленьким кораблем вздымался к небу, как горный хребет – скорее твердый, чем жидкий. С каждым мгновением могучие океанские Альпы делались все выше и грознее. Теперь стало видно, что их венчает блестящая пена, белая, как только что выпавший снег.

Тут я услышал на палубе голоса. Посмотрев вниз, я увидел, что Зарас, Гуи и все остальные старшие воины торопливо идут на нос. Там они столпились, показывая вперед и споря друг с другом. Люди на верхней палубе перестали грести, вставали и смотрели вперед. Корабль терял скорость и остановился.

Я подскочил к снастям, спустился на палубу и побежал вперед, крича на бегу, чтобы люди снова взялись за весла и двинули корабль.

На носу воины услышали мой голос и обернулись. Зарас побежал мне навстречу.

– Что происходит? Мир перевернулся вниз головой? – Он показал за плечо. – Море поднимается к небу.

Он был близок к панике.

– Это волна.

Я с трудом сохранил спокойный, ровный тон.

– Нет. – Он яростно покачал головой. – Слишком большая. И идет слишком быстро для обычной волны.

– Это приливная волна, – уверенно сказал я. – Та самая, что в древности затопила империю Атлантиды.

– Именем всех великих богов, что нам делать, чтобы уйти от нее?

Сдаваться без боя не в привычках Зараса, поэтому я крикнул ему в лицо:

– Предупреди людей, олух! Убедись, что под рукой есть запасные весла. Когда волна нас ударит, мы получим повреждения. Она сломает весла. Нам нужно уберечь руль и держаться. Если волна нас перевернет, она бросит нас, как бревно, и смоет всех. Закрыть все люки. Снять мачты и привязать. Натянуть вдоль гребных скамей спасательные тросы, чтобы людей не смыло за борт.

В ответ на мои категорические приказы Зарас немедленно подозвал Гуи. Я больше не вмешивался. Оставил их заниматься делами, а сам стоял на носу и смотрел, как надвигается волна.

Чем ближе она подходила, тем выше становилась и тем быстрее устремлялась к нам. Нам едва хватило времени, чтобы подготовиться, прежде чем нас подхватил передний склон.

Волна подняла нос корабля так быстро, что ноги подо мной подогнулись, а живот прижался к легким, заставив хватать ртом воздух. Мы поднимались все выше. Корма опустилась, и палуба встала под таким углом, что мне пришлось обеими руками ухватиться за планширь. Все незакрепленное со звоном покатилось по палубе.

Несмотря на весь этот ад, Гуи и Зарас продолжали держать корабль носом к волне, отдавая резкие приказы гребцам: