Божество пустыни
Шрифт:
– Ах да! Вспомнила! – Лицо ее просветлело. – Теперь я знаю, где могла его потерять. Вчера, перед самым выступлением из Майя, мы с Локсис и Бекатой отправились в последний раз поплавать в подземной пещере. Помню, что сняла кольцо, прежде чем войти в воду, и положила в ту же трещину в скале, куда всегда. Так что я не теряла кольцо. Должно быть, просто оставила его там.
– Ты уверена? Ты не могла уронить его где-нибудь еще? – серьезно спросил я, уступая ее выдумкам и фантазиям.
– Да, уверена. И я не
– Что ж, тогда все просто, – улыбнулся я. – Твоим бедам конец, Техути. Я пошлю начальника на воинами Гуи назад в Майя, чтобы он нашел твое кольцо. На своем резвом коне он вернется еще до завтрашнего утра.
– Но… – Я застал ее врасплох. В отчаянии она стиснула руки. – Но… Я не хочу, чтобы ты посылал Гуи.
– Почему? – невинно спросил я. – Гуи хороший человек.
– Думаю…
Она помолчала, словно пыталась найти убедительную причину. Я дал ей время придумать ее.
– Мне трудно будет описать Гуи, где в точности я оставила кольцо. Гуи чужеземец. Его египетский не очень хорош.
Я пристально смотрел на нее. Она же не могла смотреть мне в глаза.
– Возможно, у него акцент, но он достаточно владеет египетским, чтобы командовать воинами, – отверг я ее объяснение, но она придумала новую отговорку.
– Я не доверяю Гуи. Знаешь, как он унизил нашу бедную маленькую Бекату? Он украдет кольцо. Я ничего бы ему не доверила.
– В таком случае, может, тебе лучше самой вернуться к пещере и найти его?
– Об этом я не подумала! – радостно воскликнула она, приведя меня к выводу, которого давно ждала. – Ты прав, Таита. Мне придется поехать самой.
– Но ты не можешь отправиться одна. Я должен буду послать с тобой кого-нибудь. Не Гуи, конечно, ведь ты не доверяешь чужеземцам. – Я сделал вид, что задумался. – Я отправил бы за кольцом вельможу Ремрема, но его здесь нет. В любое другое время я бы сам поехал с тобой, но у меня болит спина, и я должен ее беречь.
Я положил обе руки на спину и поморщился, как от боли.
– Мой бедный Таита! Не хочу, чтобы ты рисковал своим здоровьем.
Она с тревогой смотрела на меня.
– Придумал! – воскликнул я. – Я пошлю с тобой сотника Зараса!
Она потупилась. Поняла, что я дразню ее, и у нее хватило скромности покраснеть. Она взглянула на меня и увидела, что я смотрю благожелательно. Тут она отказалась от игры и умилительно хихикнула. Потом обняла меня за шею и прижала к себе сильно до боли.
– Я тебя люблю, – прошептала она. – Очень.
Я ответил на объятие и прошептал:
– Было бы гораздо безопаснее, если бы ты оставила это дрянное кольцо у меня. Вдруг оно и правда соскочит с пальца.
Она сунула руку в складки одежды. А когда достала, пальцы были сжаты в кулак. Дразня, она держала кулак перед моим лицом.
– Я доверила
Она разжала кулак. На ладони лежало знаменитое кольцо.
– Когда я вернусь, оно будет у меня на пальце и я больше никогда его не сниму. Оно всегда будет символом моей любви к Зарасу. Даже если долг заставит меня навсегда от него отказаться, кольцо останется со мной, как напоминание о нем.
Они с Зарасом выехали через час и так гнали коней на юг, что сопровождавшие их телохранители отстали на целую лигу, когда они исчезли за далеким барханом.
Я чувствовал лишь легкую вину, так страшно погрешив против своего долга. И это чувство теснила радость: я смог дать это краткое время счастья двум столь дорогим мне людям.
Я не думал, что эти двое будут спешить обратно к каравану. И они меня не разочаровали. Мы ждали в оазисе Зейнаб почти неделю, и наконец они снова явились.
Когда они спешились у моего шатра, Техути прошептала Зарасу:
– Жди здесь. Я должна поговорить с ним с глазу на глаз.
Ярко освещенные солнцем, они не знали, что я наблюдаю за ними из тени шатра. Я прочел слова Техути по губам. Она не знала и этого.
Царевна вбежала в мой шатер. Когда я поднялся ей навстречу, она негромко и радостно вскрикнула и бросилась в мои объятия. Пока мы обнимались, я понял: за то недолгое время, что мы не виделись, она чудесным образом преобразилась из ребенка в женщину, из невзрачного металла в золото.
– Ты нашла то, что искала? – спросил я, не выпуская ее.
– О да, нашла. – Она показала руку. Сверкнул алмаз, но еще ярче сверкали ее глаза. – Оно мое любимое. Но то сокровище, что я нашла в пещере, я люблю еще больше.
– Не думаю, что нам следует это обсуждать, – торопливо перебил я и высвободился из ее объятий. – Ничего не хочу слышать об этом.
– Но я должна тебе рассказать! Рассказать все до мельчайших подробностей; потому что ничего удивительнее со мной не происходило.
Она говорила совершенно искренне.
Я посмотрел на выход из шатра. Там с виноватым видом стоял бедный Зарас – он очень походил на мальчика, которого поймали в чужом саду и который ждет, что его побьют. Я оставил эту тему, не развивая ее.
Я был так близок к Техути, что ее экстаз отчасти передался мне, а через меня всему отряду.
Лагерь превратился в оазис радости, полный улыбок и смеха. Однако меня обрадовало, как сдержанно вели себя Техути и Зарас, скрывая свою любовь. Думаю, я единственный знал, что произошло. Даже Беката, от которой мало можно утаить, как будто ничего не подозревала. Я гордился своим решением быть для их любви стражем, а не помехой. Это болезненно напомнило мне о времени, когда я играл ту же роль для отца и матери Техути.