Божество реки

Смит Уилбур

Обильные и частые дожди питали совершенно иную природу, и мы не переставали поражаться ей. Насколько хватало глаз, с палубы передней ладьи по обоим берегам Нила виднелись просторы травянистой саванны. На этой великолепной равнине с ее богатыми пастбищами ничто не останавливало наши колесницы. Мы могли править, куда угодно ни песчаные дюны, ни скалистые холмы не преграждали нам дорогу.

Однако саванна оказалась не единственным благословением богини. Здесь росли деревья. В узкой речной долине нашей родины, где все мы выросли, когда-то, кто

знает, может, и были большие деревья, но многие века тому назад они пали под жадным топором человека. Дерево для нас, египтян, было редкостным, драгоценным товаром. Каждое бревно или дощечку приходилось везти морем, рекой или на спинах вьючных животных из дальних стран.

Теперь, куда бы мы ни посмотрели, повсюду стояли огромные деревья. Росли они не густыми чащобами, подобно зарослям на островах порогов, а высокими просторными рощами, где травянистые поляны разделяли высокие величественные деревья. На этих равнинах хватило бы древесины на постройку флота для всех народов и на всех морях. Более того, ее было достаточно на постройку и перестройку всех городов цивилизованного мира и изготовление мебели для каждого дома и каждой комнаты. И даже после этого здесь хватило бы дров на многие века. Мы привыкли готовить пищу, сжигая в очаге небольшие сушеные лепешки испражнений домашнего скота, и теперь в изумлении смотрели на такое изобилие.

Но древесина оказалась не единственным сокровищем, найденным нами в легендарных землях Куша, которых мы наконец достигли.

Сначала я увидел их издалека и принял за огромные гранитные памятники. Они стояли в желтой траве равнины под сенью раскидистых акаций. Потом перед нашими изумленными взорами громадные скалы пришли в движение.

— Слоны! — Я не видел их раньше, но спутать этих животных невозможно. Мой крик подхватили все, кто стоял на палубе вокруг меня.

— Слоны! Слоновая кость!

Такие богатства не снились даже фараону Мамосу с сокровищами погребального храма. Повсюду, насколько хватало глаз, паслись многочисленные стада слонов.

— Их здесь тысячи — Тан глядел на берег, и в глазах его разгорался огонек охотничьей страсти. — Ты только посмотри на них, Таита. Им нет числа.

На равнине паслось великое множество иных живых существ, помимо слонов. Там были антилопы и газели. Некоторых мы знали, других видели впервые и никогда даже не слышали о них. В будущем мы изучим их повадки и найдем имена для многочисленных и разнообразных животных саванны.

Сернобыки часто стояли рядом со стадами багровых водяных буйволов, чьи рога выгибались назад, как лук, который я сделал для Тана. Под акациями ходили пятнистые жирафы, их шеи доставали до верхних ветвей. Рога на мордах у носорогов достигали роста человека и были остры, как копья. В прибрежной грязи нежились буйволы. Эти огромные звери были черны, как борода Сета, и так же уродливы. Очень скоро мы узнали, какую злобу таит взгляд их задумчивых глаз и как опасны загнутые назад черные рога.

— Собрать колесницы! — нетерпеливо кричал

Тан. — Запрячь лошадей! На охоту!

Если бы я знал, какая опасность ожидает нас, то не разрешил бы царевичу Мемнону занять место в колеснице, когда мы в первый раз отправлялись охотиться на слонов. Невежество еще владело нами, и слоны казались миролюбивыми и медлительными, неуклюжими и глупыми. Они наверняка были легкой добычей.

Тан не мог усидеть на месте от нетерпения, так ему хотелось поохотиться на новую дичь. Он не стал дожидаться, пока будут готовы все четыре отряда. Как только первый из пятидесяти колесниц собрали и запрягли лошадей, он отдал приказ всем занять места и отправляться в путь. Мы поехали по саванне длинной колонной, перекликаясь, подбадривая друг друга и предлагая побиться об заклад на исход охоты. Наши колесницы легко катились по рощам акаций у берега реки.

— Дай мне вожжи, Тата, — потребовал царевич. — Я умею править не хуже тебя!

Хотя он был прирожденным конником и его легкие руки сами, казалось, находили общий язык с упряжкой, а тренировался в езде на колесницах каждый день, хвастовство царевича не было обоснованным. Разумеется, ему было далеко до меня, так как никто в нашем войске не мог сравниться со мной, не говоря уже о каком-то одиннадцатилетнем сорванце.

— Смотри и учись! — строго сказал я, а когда Мемнон обратился за помощью к Тану, тот впервые поддержал меня.

— Таита прав. Никто из нас еще не охотился на этих зверей. Закрой рот и открой глаза, мальчик.

Перед нами небольшое стадо странных серых зверей пировало стручками, упавшими с верхних ветвей акации. С жадным любопытством разглядывал я слонов, пока наши колесницы приближались к ним рысью. Уши у них были чудовищных размеров, и слоны, повернув к нам морды, растопырили их и высоко подняли хоботы. Я понял, что принюхиваются. Интересно, подумал я, знают ли они запах человека или лошади?

В стаде были маленькие телята, и матери собрали их в середину, чтобы защитить от нападения. Меня тронуло такое проявление материнской заботы, и впервые появилось ощущение, что эти животные вовсе не так медлительны и глупы, как кажется на первый взгляд.

— Здесь только самки, — крикнул я Тану через плечо, — с ними детеныши. Слоновой кости в них мало, и ценится она низко.

— Ты прав. Посмотри вон туда, дальше, — Тан протянул руку. — Те двое должны быть самцами. Смотри, какие они высокие и мощные. Как их бивни сияют на солнце!

Я дал знак колесницам, которые следовали за нами, и мы отвернули от стада слоних со слонятами. Мы покатили дальше, по-прежнему двигаясь строем, к двум крупным самцам, стоявшим в стороне в роще акаций. Пока приближались к ним, нам то и дело приходилось объезжать сломанные ветви и вывернутые с корнем стволы гигантских акаций. Мы еще не имели ни малейшего представления о чудовищной силе этих существ.

— Здесь, наверное, была большая буря, — крикнул я Тану, — вон как деревья поломало.