Божество
Шрифт:
— Извините меня, — сказала старая женщина. — Безвкусная розовая сорочка висела на её хрупкой фигуре. — Вы знаете. что произошло? Я пошла спать и… проснулась здесь.
— Гм, — я начала пятиться. — Извините. Я так же потерялась, как и вы.
Она выглядела недоумевающе:
— Вы тоже пошли спать?
— Нет, — вздохнула я. — Меня закололи кинжалом.
Когда эти слова слетели с моих губ, я сразу захотела взять их обратно, потому что они делали реальным всё произошедшее.
Я вышла
Подняв голову, я нашла глазами странный голубой свет. Если то, что сказала Кари, было правдой, тогда был выход из этой… комнаты ожидания. И тогда что? Я стану тенью навечно? Но что, если я все-таки не умерла?
— Ты умерла, — пробормотала я себе. Но я начала двигаться в сторону голубого света. Чем ближе я подходила к нему, тем более привлекательным он казался. Казалось, в нем есть все — свет, тепло, жизнь.
— Не иди на свет! — кричал голос, за ним последовал смех, заразительный, любимый смех. — Они врут насчет света, знаешь. Никогда не иди на свет.
Я застыла и если бы мое сердце всё еще билось, в чем я была не уверена, оно бы остановилось в тот самый момент. Словно двигаясь сквозь бетон, я медленно обернулась, и не могла поверить — не хотела верить в то, что видела, потому что если это было не по-настоящему…
Он стоял всего в нескольких футах от меня, на нем были льняные брюки и рубашка. Его светлые волосы длиной по плечи были заправлены за уши и он улыбался — действительно улыбался. И эти глаза, цвета летнего неба были блестящими и живыми. Не как тогда, когда я его видела в последний раз.
— Алекс? — сказал Калеб. — Ты выглядишь, как будто увидела призрака.
Все мои мышцы разом пришли в действие. Я побежала к нему и прыгнула.
Смеясь, Калеб поймал меня за талию и покрутил. Это было как прорыв плотины. Я превратилась в толстого ревущего ребенка меньше чем за секунду. Все мое тело сотрясалось, я ничего не могла с этим поделать. Это был Калеб, мой Калеб мой лучший друг. Калеб.
— Алекс, ну же, — он поставил меня на ноги, но все еще прижимал к себе. Ты знаешь как я себя чувствую, когда ты плачешь.
— Прости… меня, — Ничего в этом мире не могло разорвать мою хватку, достойную боа констриктора. — О боги, я не могу поверить… ты здесь.
Он погладил меня по волосам:
— Скучала по мне, да?
Я подняла голову.
— Без тебя всё по-другому, — я подняла руку и положила ладонь на его щеку, а потом на его волосы. Он был из плоти и крови. Настоящий. Под его глазами не было кругов и в его взгляде не было обеспокоенного выражения, которое поселилось в них после Галтинбурга. Укусов не было. — О боги, ты правда здесь.
— Это я, Алекс.
Прижавшись щекой к его груди, я снова начала
— Я не понимаю, — пробормотала я в его грудь. — Как ты можешь быть здесь? Ты же не ждал здесь всё это время, да?
— Нет. Персефона мне должна. Мы играли в Mario Kart Wii,и я позволил ей выиграть. Я обналичил долг.
Я отстранилась, вытирая слезы с лица тыльной стороной руки.
— У тебя здесь внизу Wii?
— А что? — он усмехнулся и, о боги, я думала, я никогда больше не увижу эту улыбку. — Нам скучно, особенно Персефоне, когда она здесь внизу все эти месяцы. Обычно Аид не играет, спасибо богам. Он постоянно жульничает.
— Погоди. Ты играешь в Mario Kart с Аидом и Персефоной?
— Я здесь вроде как звезда, из-за тебя. Когда я только что… прибыл, меня сразу отвели к Аиду. Он хотел знать о тебе всё. Думаю, я ему понравился, — Калеб пожал плечами и потом притянул меня обратно в свои мамонтовы объятия. — Боги, Алекс. Я хотел снова тебя увидеть. Я просто не думал, что это будет так.
— Кому ты рассказываешь, — сказала я сухо. — На что… это похоже?
— Все не плохо, Алекс. Совсем не плохо, — мягко сказал он. — Есть вещи, которых мне не хватает, но это как быть живым, только не совсем.
Потом до меня дошло:
— Калеб… моя… мама здесь?
— Да, здесь. И она действительно милая, — он помедлил, сжав губы. — Действительно милая, принимая во внимание, что она в этот раз не пыталась меня убить.
Я почувствовала тошноту, что было странно, учитывая, что я должна была быть мертвой.
— Ты с ней разговаривал?
— Да. Увидеть её в первый раз было действительно странно, но когда она нас поймала она была не такой, как сейчас. Она — твоя мама, Алекс. Мама, которую ты помнишь.
— Ты говоришь так, как будто простил её.
— Я простил, — он стер свежие слезы, текущие по моим щекам. — Знаешь, я никогда бы не сделал этого в жизни. Но когда ты принимаешь смерть, это тебя немного просвещает. И её заставили стать демоном. Здесь ни на кого не держат зла за это.
— Нет? — о боги, я собиралась снова заплакать.
— Совсем нет, Алекс.
Несколько стражников собирались вместе неподалеку от нас. Я сосредоточилась на Калебе, надеясь, что они не хотят нас разделить.
— Я должна её увидеть! Ты можешь…
— Нет, Алекс. Ты не можешь её увидеть. Она даже не знает, что ты здесь, и, вероятно, сейчас это к лучшему.
Меня охватило разочарование:
— Но…
— Алекс, как ты думаешь, будет чувствовать себя твоя мама, если узнает, что ты здесь? Есть только одна причина, по которой ты можешь здесь быть. Это её расстроит.