Божий гнев
Шрифт:
Маршалу это, пожалуй, было на руку, так как избавляло его от хлопот за королеву, ввиду прекращения ее дружбы с его женой.
По смерти Владислава, Казановский, замкнувшийся в своем доме, равнодушный ко всему, только раз вместе с женой официально встретил королеву, возвращавшуюся с телом покойника в Варшаву; больше они у нее не бывали. В государственные дела как раньше, так и теперь, маршал не имел охоты вмешиваться. Слушал рассказы, зевал, иногда пожимал плечами, но живого участия не принимал ни в чем.
Ян Казимир тотчас по
Это было и не трудно по отношению к Яну Казимиру, который питал слабость к женщинам вообще и в каждой находил что-нибудь заманчивое.
Королевич увлекся… Этот огонек, сначала маленький, красавица Елзузя, за глаза смеявшаяся над Яном Казимиром, постаралась раздуть, так что король шведский превратился в одного из самых пылких ее поклонников и мог поспорить в горячности чувств даже с паном старостой ломжинским, Радзеевским, который с давних пор считался до зареза влюбленным в жену маршала.
Смерть Владислава, оглашение кандидатуры Яна Казимира, предсказываемая ему корона, естественно, доставили ему предпочтение со стороны пани маршалковой, тогда как влюбленный староста был отправлен в обоз прекрасной Эльзуни.
Если маршал Казановский не интересовался будущим, ни во что не вмешивался и принимал короля шведского с прежним равнодушием и холодностью, то его жена считала своею обязанностью заручиться дружбой будущего короля. Ее быстрое соображение и верное чутье не оставляли у нее ни малейшего сомнения в том, что избран будет ни кто иной, как Ян Казимир. И она хотела приобрести его расположение для мужа и для себя…
Перед своим вынужденным отъездом в Непорент Ян Казимир был ежедневным гостем во дворце Казановских. Быть может, маршал, недолюбливавший короля, морщился по этому поводу, но не спорил с женой, доказывавшей, что на всякий случай им следовало иметь короля на своей стороне.
Итак, Ян Казимир перед отъездом из Варшавы поехал проститься во дворец Казановских. Его не ждали в этот день, так как осенний дождь лил, как из ведра, и дул сильнейший ветер, но когда слуга доложил о его приезде, маршал с женою встретили его в передней.
Ян Казимир галантно подал руку красавице Эльзуне, любезно улыбавшейся ему.
— Гонят меня из Варшавы, — сказал он довольно вессело. — Мне хотелось проститься с друзьями, какими считаю вас.
Пан Адам ответил холодным поклоном.
— Кто знает, с чем вернусь, — продолжал Ян Казимир. — Наверное, с гороховым венцом [8] . Речь Посполитая меня не захочет, ей нужен кто-нибудь помоложе, ведь она женщина…
— Ваше королевское
Ян Казимир рассмеялся.
— Надеюсь, — сказал он, обращаясь к молчавшему маршалу, — что ради памяти моего брата и из расположения к его семейству, а в особенности, ко мне, пан маршал пожелает употребить все влияние…
8
То есть провалившись на выборах.
Маршал слегка улыбнулся.
— Наияснейший пан, — сказал он, — я не пользуюсь ни малейшим влиянием, тем более что никогда его не добивался; но если представится возможность…
Новый поклон закончил его оборвавшуюся речь.
— Если б я имела право явиться на Волю [9] и в избирательное собрание, — весело вмешалась пани Казановская, — я первая провозгласила бы нового короля.
— Карла? — шутливо спросил Казимир.
9
Предместье, где происходили выборы короля.
— О нет, — рассмеялась красавица Эльзуня, — не годится отрывать его от Господа Бога, Которому он посвятил себя.
От этого шутливого тона Ян Казимир перешел к более серьезному.
— Меня обнадеживают, что брат мой в последнюю минуту рассудит, что ему не следует выступать моим соперником, — сказал он, понизив голос, — но… не верится мне что-то. Мне ведь никогда и ни в чем не было удачи, да и теперь, допустивши даже, что бремя короны достанется на мою долю, — в какое тяжелое время, в каких ужасных обстоятельствах! Вы слышали, пан маршал?
— Ах, наияснейший пан, — грустно ответил Казановский, — теперь по целым дням ни о чем другом не слышишь.
— Теперь человек боится засмеяться, — вставила пани, — а то как раз обвинят в равнодушии к родине. Ах, что за время, что за время!
— Покойный король вовремя умер, — угрюмо заметил Казановский, — чтобы не видеть этого.
— Этот негодный холоп Хмель, — начал Ян Казимир, — дошел в своем нахальстве до того, что обвиняет покойного короля в подстрекательстве к восстанию!
Казановский пожал плечами.
— Наияснейший пан, — сказал он, — в гроб можно безнаказанно швырять каменьями и грязью. Король Владислав не нуждается в защите.
Сопровождаемый обоими хозяевами, Ян Казимир во время этого разговора был проведен не в большую, а в малую залу, где сам пан принимал наиболее близких друзей, и увидел здесь перед мраморным камином, в котором ярко пылали дрова, подпираемое двумя золочеными драконами большое резное кресло для себя и поменьше для хозяев.