Божий молот
Шрифт:
Лерман кивнул в знак согласия. Как ни старался, он не мог сдержать вздох. Артур много слышал о Лермане, о возвышении владельца огромных предприятий до главы Президентского Совета по связям с промышленностью. Два месяца назад он получил назначение на пост министра обороны, заменив известного своими хищническими замашками ставленника Хемптона. По образу мышления он оказался близнецом президента.
– У меня вопрос к мистеру Гордону, – сказал Лерман.
Он многозначительно посмотрел на Артура и Харри, стоявших возле лабораторного
– Я вас слушаю.
– Когда военные получат вашу санкцию на исследование мыса Фернис?
– Не знаю.
– Это ваша сфера, Артур, – тихо напомнил президент. – Здесь вам принимать решение.
– Впервые слышу, – парировал Гордон. – Какого рода исследование вы подразумеваете?
– Нам бы хотелось обнаружить слабые стороны объекта.
– Но ведь неизвестно даже, что он из себя представляет, – вступил в беседу Харри.
Лерман покачал головой.
– Все считают, что мы имеем дело с замаскированным космическим кораблём. Вы согласны с этим мнением?
– Я не могу согласиться или не согласиться. Просто не знаю, – ответил Харри.
– Господа, – вмешался Артур. – Я полагаю, сейчас не время для подобного обсуждения. Мы сможем вернуться к этому вопросу после беседы президента с четырьмя свидетелями и не раньше, чем увидим место происшествия.
Лерман утвердительно кивнул. В лабораторию вошёл генерал Фултон с толстой пачкой бумаг в руках и сел, не сказав ни слова.
– Ну, хорошо, – сказал Крокермен. – Давайте посмотрим на них.
Из динамика внутренней связи раздался голос Энис.
– Ребята, сейчас вас ожидает встреча с президентом.
Жалюзи с лёгким шорохом раздвинулись и исчезли в стене, а за ними показалась прозрачная перегородка, приблизительно, два метра в ширину и один – в высоту. Через двойное стекло Эдвард увидел президента Крокермена в окружении нескольких человек, знакомых по телепередачам, и ещё двоих, чьи лица ничего не говорили ему.
– Простите меня за вторжение, господа и вы, мисс Морган, – начал Крокермен с неглубоким поклоном. – Надеюсь, мы знаем друг друга, даже если формально не представлены. Это мистер Лерман, министр обороны, это мистер Роттерджек, мой советник по науке. Вы знаете Артура Гордона и Харри Файнмана? Нет? Они возглавляют специальную группу, изучающую, по моему поручению, ваши находки. Подозреваю, у вас есть причины для недовольства, о которых вы хотите сообщить мне.
– Рад встрече с вами, сэр, – раздался голос Минелли.
Крокермен повернул голову в другую сторону. Эдвард сообразил, что все палаты выходят в центральную лабораторию. На противоположной стороне в последнем окне он увидел бледное при свете люминесцентной лампы лицо Стеллы Морган.
– Я пожал бы вам руки, если б имел такую возможность. Пострадал каждый, кто замешан в этой истории, но вы – особенно.
Эдвард пробормотал
– Мы плохо понимаем, что происходит, господин президент.
– Мне доложили, что вы вне опасности. У вас не обнаружено никаких… гм… космических микробов. Откровенно скажу, вас держат здесь из соображений государственной безопасности, а не из-за физического состояния.
Теперь Эдвард понимал, отчего Крокермена называют самым обаятельным президентом со времён Рональда Рейгана. Сочетание приятной наружности, манера держаться с достоинством, искренность – пусть и обманчивая – смогли поднять настроение даже у Эдварда.
– Мы беспокоимся за наши семьи, – сказала Стелла.
– Думаю, ваши родные осведомлены о том, что вам ничто не угрожает. Это так, генерал Фултон?
– Да, сэр.
– Мать мисс Морган, тем не менее, задала нам жару, – заметил президент.
– Хорошо, – кратко прокомментировала Стелла.
– Мистер Шоу, мы также сообщили о вас и ваших студентах Техасскому университету.
– Мы не студенты, а доценты, господин президент, – уточнил Реслоу. – Я не получил ни строчки из дома. Вы можете объяснить, почему?
Крокермен вопросительно посмотрел на Фултона.
– Вам никто ничего не посылал, – сообщил генерал, – а это мы не контролируем.
– Я только хотел навестить вас и показать, что о вас помнят и что вы не заключены сюда навсегда. Полковник Пхань доложил мне, что если в течение ещё нескольких недель у вас не найдут микробов, то не будет и повода держать вас здесь. А к тому времени… скажем, сложно предугадать, что останется секретом, а что нет.
Харри взглянул на Артура, вопросительно подняв бровь.
– Один вопрос, сэр, – сказал Эдвард.
– Слушаю?
– Существо, которое мы нашли…
– Мы называем его Гость, как вы знаете… – прервал Эдварда Крокермен со слабой улыбкой.
– Да, сэр. Гость сказал, что у него плохие новости. Что он имел в виду? Вы говорили с ним?
Крокермен побледнел.
– Боюсь, я не вправе ответить… Это может не понравиться, понимаю, но даже я должен иногда плясать под чужую дудку. А теперь я хочу задать вам вопрос. Вы первыми обнаружили гору, пепловый конус. Что показалось вам наиболее странным? Что поразило? Мне нужны ваши впечатления.
– Эдвард первым заподозрил что-то необычное, – вспомнил Минелли.
– А я никогда не видела эту гору, – добавила Стелла.
– Мистер Шоу, что удивило вас более всего?
– То, что горы не было на картах… И то, что она была… голой. Выглядела так, будто возникла совсем недавно. Ни растений, ни насекомых, ни нацарапанных надписей или рисунков, ни пчелиных ульев.
– Ни пчелиных ульев, – повторил, кивая, президент. – Спасибо. Мисс Морган, я собираюсь встретиться с вашей матерью. Что-нибудь передать ей? Что-нибудь, не вызывающее у нас возражений, конечно.