Божий народ
Шрифт:
Здесь будет чрезвычайно кстати провести параллель между Весли и Ашер Гинцбергом. И того, и другого современные им евреи назвали пророками. И тот, и другой как нельзя лучше поняли психологию «Человеческих групп различных партий и народов» (см. «Протокол» № 2) и сумели использовать слабости и недостатки «неверных», которых они приспосабливают для своих целей как орудия, или как ширмы.
Подобно тому, как Весли и Мендельсон пользовались Адамом Вейсгауптом, Реймарусом, Лессингом, Николаи, Карлом Дом, Мирабо и другими, точно так же в наши дни Гинцберг имеет в своих руках, в полной своей власти, Ллойд-Джорджа, Клемансо, Вильсона, Леона Буржуа, Ратенау и еще многих, очень многих других.
Весли и Гинцберг сходятся и в одинаковых их воззрениях на общий план
Пользуясь одинаковыми методами в разные эпохи истории, эти два еврея питали революцию и руководили ею: Весли подготовил «великую французскую революцию» и видел воочию, как она развивалась и действовала. Гинцберг составлял планы обеих революций, бывших в России, – 1905 и 1917 годов, – и также имел возможность до пресыщения насладиться подготовленной им драмой.
Чтобы иметь точное представление о количестве мыслей, заимствованных Гинцбергом у Весли, читатель должен читать параллельно «Протоколы Гинцберга и сочинения обоих авторов. Особенно нужным был бы такой метод при изучении приказов и инструкций Вейсгаупта, рассылавшихся его приверженцам и непосредственно представлявшихся Весли на просмотр.
Гинцберг подражал и Мендельсону в том, что касается еврейского движения «Хаскалах», но в дальнейшем развитии понимания еврейского вопроса между ним и Мендельсоном устанавливается громадная разница. Роль Мендельсона в решении национального вопроса заключалась в том, что он всеми мерами содействовал и способствовал тому, чтобы еврей был вытянут из своего гетто на путь широкой жизни и чтобы, приобревши образование, нужное ему для проникновения в интеллигентные круги немецкого общества, он мог бы добиваться правительственных и профессиональных должностей и достигнуть равноправного общественного положения. С такой точкой зрения Гинцберг не соглашается: такой паллиатив, по его мнению, удовлетворить его не может. Он поставил себе задачей применить результаты движения ХVШ века как факторы возрождения и укрепления еврейского национализма, причем делу своему придал чисто творческий характер, ибо заветная цель его заключается в создании еврейского народа на обновленных началах.
Весли и Ашер Гинцберг почитаются у евреев как наиболее передовые вожди («Maskilim») своего времени (см. Евр. Энцикл. «Хаскалах»). Если из Сионизма Гинцберга исключить национальную тенденцию, о которой в ХVШ веке евреи не посмели бы и заикнуться, то все учение Гинцберга, в сущности, является копией с программы Весли и Берлинской школы Хаскалах (Haskalah), основанной Мендельсоном.
Среди других «Мудрецов Сиона», многими мыслями которых пользовался Гинцберг при построении своей теории, следует назвать Авраама Гейгера, Эйнгорна, Бернея (Bernays), Зинца, Франкеля, Закса и Моисея Хесса.
От Авраама Гейгера (1810—1874) он взял его теорию постепенной эволюции, которую противопоставляет методам сионистов «политических». (См. тезу Л. Барона; профессор колумбийского университета Адлер, прямой ученик Гейгера, вместе с тем является восторженным поклонником Ахад-Хама).
Фантастическая уверенность Гинцберга в том, что евреи составляют «Избранный народ», находится в полном соответствии с убеждениями Эйихорна, резко им выраженными (см. Протокол № 5).
Исаак Бернэс (Bernays, 1792—1849) дал Гинцбергу теорию, много раз этим последним выражавшуюся, о «Систематизации Иудаизма в соответствии с общей культурой». Гинцберг следовал за Бернэсом, когда расписывал своим последователям о первенствующем значении Иудаизма в мировой истории. В «Библейском Востоке» Бернэса, так же как и в «Протоколах» Гинцберга, громко провозглашается мысль о том, что только еврейский народ может и должен служить прототипом и образцом для всего человеческого рода.
Франкель (1801—1875) и Закс (1808—1864) передали Ахад-Хаму свою страстную приверженность к древне-еврейскому языку.
Что же касается Моисея Хесса (1812—1875),
Для обогащения своих знаний при создании своего миросозерцания, Ахад Хам не пренебрегал и некоторыми не-еврейскими мыслителями, из которых на первом месте надо поставить Дарвина и Ницше. Хотя, в протоколе № 2, Гинцберг и говорит, что теории Дарвина и Ницше были евреями намеренно истолкованы в таком духе, чтобы внести ими среди христиан разложение нравов и смуту умов, но сам он признает себя последователем Дарвина и высказывается по этому поводу следующим образом: «Я могу даже присоединиться к этой научной ереси, известной под названием Дарвинизма, без того, чтобы это могло нанести ущерб моему Иудаизму». (»Избранные отрывки сочинений Ахад Хама, собранные Леоном Симоном».) В своем труде, озаглавленном «The Transvaluation of Values» («Переоценка ценностей») – по мысли и стилю представляющем точное подобие «Протоколов», Ахад-Хам учение Ницше о «сверх-человеке» применяет к еврейскому народу, который он называет «Алионом» (Alion), или «Сверх-Нацией».
Изучив и систематизировав в уме все различные теории, нами перечисленные, Ашер Гинцберг приступил к составлению своей программы, ставшей нам известной через его «Протоколы», и стал искать вокруг себя практических способов для приведения ее в действие и осуществления в действительной жизни.
В предыдущей главе было сказано о крайнем недовольстве Гинцберга методами, применявшимися Лео Пинскером и «Ховевей-Сионом» для разрешения еврейской проблемы. Было сказана и о том, как он объединил вокруг себя небольшую группу евреев, с которыми основал тайное общество «Бне Мойше» или – «Сыны Моисея».
Ограниченные размеры нашего краткого очерка не позволяют входить в подробности образования и развития этого тайного общества, которое вначале состояло из нескольких восторженных еврейских националистов, связанных клятвой, обязывавшей их слепо исполнять приказания Ашера Гинцберга, своего фанатического вождя.
Название «Бне Мойше» («Сыны Моисея»), по всей вероятности, появилось не спроста. Его выбор, с одной стороны, можно объяснить тем поклонением, которое всегда воздавал Гинцберг пророку Моисею. С другой стороны, можно также приписать его и другому побуждению. В течение целого ряда веков, евреи верили, что существует где-то, в неведомом месте, еврейская колония, ответвление еврейского племени, совершенно отделенное от прочих своих соплеменников и состоящее из прямых потомков, по прямой линии, Моисея.
Эти «сыны Моисея, будто бы, знают тайну, открывавшую способы и средства, с помощью которых евреям суждено добиться покорения всего мира своему владычеству.
Проходили столетия, и очень часто многие евреи попадали в ловушки, становясь жертвами обмана разных проходимцев их собственной рассы, являвшихся к ним якобы с поручениями от «сынов Моисея». В конце концов, существованию таинственного племени перестали верить, и название «Сынов Моисея» стало синонимом «утопистов». Конечно, каждый уравновешенный ум назвал бы утопистами и тех семерых евреев, которые в 1889 году сделались членами общества «Бне-Мойше».
Их главная квартира была в Одессе, в доме Гинцберга, на Ямской улице. Принимались в новые члены общества только те, которые вполне успешно проходили через целый ряд очень трудных испытаний. Эти испытания имели целью проверить кандидата в том смысле, что готов ли он и способен ли пожертвовать всем, что имеет, и всеми своими личными интересами, чтобы беззаветно и самоотверженно посвятить себя тому делу, к служению которому он выражал желание приобщиться.
Этой то маленькой группе «избранных» Гинцберг сообщил свой план действий во имя возрождения еврейского национализма, являющегося в его программе отправным пунктом, от которого следовало идти к осуществлению еврейского идеала, т. е. к достижению мирового владычества евреев.