Божий одуванчик
Шрифт:
– Небось, сидишь и с ума сходишь.
– Схожу, - покивала я, - бабуль, просто крыша от страха едет.
– А ты не сиди, - успокоила меня бабуля, - прими ванну и ложись спать. И никаких успокоительных, слышишь?
– Хорошо, - покорно покивала я.
– А завтра утречком, как проснешься, дуй ко мне вместе с ключами, поняла?
– Поняла, - прошептала я.
– Умница, - пропела бабуля, - и не бойся, никто тебя убивать ни сегодня, ни завтра не придет.
– Это почему?
– оскорбленно спросила я.
– Потому, - отрезала бабуля, - потому. Все, детка, ложись. Хотя, - спохватилась она, - постой. Рассмотри
– Ну… - я вытащила связку из кармана, - тут семь ключей в связке. Один синий пластмассовый от домофона, другой - большой такой, как от гаражной двери, еще ключ то ли от машины, что ли от почтового ящика, несколько ключей от обыкновенных замков и небольшой ключик с желтенькой бирочкой.
– Какой бирочкой?
– оживилась бабуля.
– Овальной пластмассовой бирочкой, на ней черными цифрами выведен номер - 674.
– Ага… - призадумалась бабуля, - небось из-за этого ключа весь сыр-бор и начался.
– Ты почему так решила?
– поинтересовалась я, не особенно настраиваясь на вразумительный ответ, - логика моей бабули всегда с трудом поддавалась устным объяснениям.
– А потому что ежику понятно, что ключ этот от какой-то камеры хранения, - легко ответила бабуля.
– О… - с уважением протянула я, - и что это значит?
– Это значит, что в камере хранения что-то лежит, а ключ - это ключ. Им эта камера открывается. Не понятно?
– Понятно… Бабуль, ты - супер.
– Я знаю, - скромно ответила бабуля, - все, марш в ванну, а завтра ко мне, поняла?
– Поняла, - засмеялась я, - что на обед?
– Плюшки из Макдональдса, салаты из супермаркета, помидоры с рынка, и лягушки из болота, - заявила бабуля, которая отродясь не умела готовить и вечно питалась всякой дрянью, - все, спать. До завтра.
– До завтра, - попрощалась я.
– Детка, - проговорила на прощание бабуля.
– Да?
– Не дрожи. Спокойной ночи.
– Не буду. Спокойной ночи.
Мы распрощались с бабулей, я положила трубку и почувствовала, что все мои страхи куда-то исчезли. Я побродила по полутемным комнатам - не страшно! Тут и кота можно покормить, и сигаретку со вкусом покурить, и даже найти в серванте недоеденную плитку белого шоколада и смолотить ее в момент. Пританцовывая, я сделала радио погромче, и по квартире разлилось томное пение саксофона, смягченное контрабасом и мягкими барабанными щеточками. Проплясав до ванной, я отвернула кран, и клубы пара поползли по зеркалу, затуманивая мое отражение. Я отправилась на кухню заваривать себе цветочный чай.
Почему я раньше не позвонила бабуле? Этот вопрос я часто задаю себе в самых различных ситуациях. Ответ редко устраивает меня на все сто процентов - то ли беспокоить бабулю вечно не хочется, то ли кажется, что все проблемы, встающие передо мной, настолько глобальны, что их даже бабуля не разрешит. Еще пугает сам факт, что обратиться к бабуле - это значит погрузиться в проблему по самые уши. Бабуля, с ее авантюрным складом характера, никому спуску не даст, хоть кто встань на ее пути. На все предостережения моя бабуля обычно отвечает: "Но ведь страшно интересно!!!", словно это как рукой снимает всю опасность.
Ко всему прочему, к бабуле за помощью я стараюсь обращаться пореже еще и потому, что страшно неприятно колебать в себе сознание, что я очень самостоятельная особа, всего в жизни добившаяся сама, и вообще, на кривой козе ко мне
С чашкой чая в руках я вернулась в ванную, приглушила свет, скинула халат и залезла в горячую воду - только нос мой торчал, да рука с чашкой. Я блаженно зажмурилась, отхлебнула чаю и пошевелила пальцами под водой - красота… Бабуля вообще всегда на меня очень благотворно действует. Стоит ей сказать своим бесподобным басом пару слов утешения, пообещать накормить меня лягушками из болота, как мне сразу легчает, и жизнь снова кажется прекрасной и удивительной.
Бабуля всегда была корнем, питающим наш род, и когда она собирает за одним столом всех своих дочерей (а их у нее было ни много, ни мало - четверо) вместе с их часто меняющимися мужьями, всех своих внуков и правнуков, мы млеем и плавимся от близости нашего матриарха.
Моя мамуля в Москве появляется редко, все чаще звонит из своего Милана и присылает оттуда фантастические посылки, а мы с бабулей нежно дружим, часами сидим в различных Макдональдсах (бабуля отличается совершенно необъяснимой любовью к этим забегаловкам, ласково называя их "американские тошниловки") и производим непрерывный обмен жизненным опытом - то есть, я все больше этот жизненный опыт поглощаю, а бабуля генерирует.
Славится по всему нашему фамильному древу бабуля несколькими вещами: в первую очередь, это легендой, гласившей, что в далекой молодости она несколько лет совершенно одна жила в глухой сибирской тайге, вступая в только ей известные отношения с местными медведями, партизанами (черт его знает, откуда они взялись в глухой сибирской тайге), лосями, кедрами и прочими обитателями тех суровых мест. Далее, моя бабуля была известна далеко за пределами нашего семейного древа, как искусный врач-иглотерапевт. В свое время волшебные руки моей бабули излечивали таких людей, про которых, для обеспечения себе спокойного сна, лучше вообще не знать. Да и сейчас она творит чудеса, в три сеанса своими иголками снимая депрессии, неврозы, остеохондрозы, ангины, простатиты, ишемические болезни, старческие слабоумия и тому подобные недуги. Далее, в нашей семье поговаривают, что бабуля когда-то давно содержала подпольный бутик, продавая состоятельным клиенткам подлинные последние крики парижской моды - самые известные марки. Каким образом она это делала, и чем это закончилось - не берется угадать никто.
Совершенно необыкновенные отношения моей бабули с покойным дедушкой (третьим по счету бабулиным мужем) приводили в восторг всех, кто когда-либо имел счастье наблюдать семейную жизнь этой выдающейся пары. Вечером они ругались, произнося слово «развод», как «аллилуйя», доводя всех до белого каления, утром бабуля выезжала из спальни верхом на дедушке, днем он был поливаем горячим супом, а ближе к ночи они вдвоем отправлялись в роскошный ресторан, и просыпалась бабуля, накрытая новой песцовой шубой. Бабуля бывала, кажется, во всех странах, которые только приходят на ум, обладает совершенно фантастическим кругом знакомств, а о широте ее натуры можно слагать песни. Добавить ко всему можно также бабулину неувядающую красоту и молодость, и если 70 лет, они и в Африке 70 (не в фильме же мы "Смерть ей к лицу", в самом деле), то старушкой ее назвать нельзя ни при каких обстоятельствах.