Божий одуванчик
Шрифт:
– Хорошо, -ответила я и положила трубку.
Некоторое время я всхлипывала и шмыгала носом. Очень хотелось к Пашке, не хотелось никаких статей и картонов. Потом взгляд мой упал на лист бумаги, на котором стоял телефон.
– Что там?
– заглянула мне через плечо Катерина.
– Записка, что ли… -обалдело пробормотала я.
– Что за записка? Дай посмотреть, -Катерина вырвала у меня из рук лист и принялась читать: «Уважаемая Галина Львовна. Догадываемся, что вы и сами не рады тому, что ввязались в эту историю. Поверьте, все гораздо страшнее, чем вы можете себе представить. Учитывая ваш
Катерина опустила лист и захихикала:
– Дурь какая-то! Еще бы заглавие написали: «Анонимка». Умора!!!
Я отобрала лист у Катерины, рассеянно пробежала глазами по строчкам и бросила его на пол.
– Что ты смеешься?
– я подняла голову к хохочущей Катерине, - что смешного?
– Не знаю, -снова прыснула та, - просто все это уже смешно. Подписались: "Доброжелатель"! Цирк! «Степень буйства фантазии»!
Я махнула рукой на Катерину и принялась звонить бабуле.
– Алло, -ответила она степенно.
– Бабуль, у меня в квартире учинили погром.
– Какой ужас, -сказала бабуля таким голосом, что сразу стало понятно, что она ничуть не ужаснулась.
– Искали картон?
– Ты знаешь, скорее ключи от ячейки. Они разломали у меня все, вплоть до полов, -проныла я.
– А еще кто-то оставил у меня записку с просьбой вернуть ключи по указанному адресу…
– Ключи вернем с радостью, -заявила бабуля и добавила с укоризной, - ты не хочешь узнать результат экспертизы?
– Жажду, -ответила я, вложив в эти слова весь свой желчный сарказм.
– Наш картон, -пропела бабуля, - подлинный, подлинный, самый натуральный, в собственном соку да Винчи!!!
– Я сейчас с ума от радости сойду, -буркнула я, - мне тут квартиру разворотили, а ты радуешься, что в перспективе еще и морду разворотят.
– Детка, -весело прощебетала бабуля, - в тебе закипают желчь и уксус, а брюзжать в таком возрасте еще рано.
– Ладно… Ты заедешь за мной? Мне страшно одной возвращаться.
– Договорились, мы с Евгюшей выезжаем.
– Бабуль.
– Что, детка?
– встрепенулась бабуля.
– Ты до сих пор не отпустила Евгения Карловича?
– А кто ж его держит?
– возмутилась бабуля, - просто мы с ним старые, и должны ценить каждый миг общения.
– Ага… -покивала я, - вы старые…
– Ну да, -развеселилась бабуля, - сама иногда удивляюсь, какие старые, просто ужас. Все, детка, жди нас, и мы приедем, - бабуля повесила трубку.
– Что она сказала?
– поинтересовалась Катерина.
– Что приедет сейчас, -ответила я, поднимаясь с пола.
– Ну, -пожала плечами Катерина, - тогда пошли кофе, что ли, попьем, вода,
Мы прошли на кухню, кое-как освободили проход к дивану, отыскали чашки и заварили себе кофе. Катерина заговорщически подмигнула мне и достала из сумки маленькую фляжечку.
– Что это?
– подозрительно прищурилась я.
– Как что?
– удивилась моей непроходимой тупости Катерина, - коньяк, что же еще… - она щедрой рукой плеснула мне в кофе лошадиную дозу коньяка и мы чокнулись чашками.
– За то, чтобы эти гады, разворотившие твою квартиру, сдохли, -предложила тост Катерина.
– Звучит кровожадно, но принимается, -кивнула я.
– Что теперь делать собираешься?
– спросила Катерина.
– Не знаю, -пожала плечами я, - у бабули был какой-то план, а мне, если честно, сейчас не до того. У меня по программе ремонт. Так вот. Просто ужас, что творится в квартире…
– Да уж, ничего не пожалели гады. Слушай, -встрепенулась Катерина, - а какой он?
– Кто?
– не поняла я.
– Ну, картон Леонардо?
– Будет возможность, покажем. Классный, только знаешь, мне бы было достаточно репродукции в книжке. Что народ так за него рубится?
– Люди гибнут за металл, -усмехнулась Катерина и плеснула еще немного коньяка нам в кофе, - плевали они на твой картон.
Мы снова чокнулись и выпили за нас, хороших и замечательных. Потом Катерина рассказала пару новых историй про зверства своего начальства. К примеру, недавно Катерина всего на неделю задержала полугодовой отчет, и на их контору наехала налоговая полиция. Ну и что с того? Разве это причина, что бы заставлять несчастную Катерину выходить на работу по выходным? Она и так утрудила свой хребет на невыносимой работе с одиннадцати до шести (когда не удается улизнуть пораньше). Если бы мы не израсходовали все эмоции на погром, то были бы потрясены кошмарным равнодушием и мракобесием Катерининого начальства. Эти люди не знали слова "жалость", гуманизм был им недоступен.
Мы погоревали немного, плеснули себе еще понемногу коньяка, хлебнули великолепного напитка, который получился (записывайте рецепт: столовая ложка кофе на 150 граммов конька) и решили привести в порядок хотя бы кухню.
Бабуля застала нас за очень увлекательным занятием: Катерина, как девушка более мощная, вешала на место последнюю полку, а я сортировала посуду: складывала все осколки в один большой пакет, а две тарелки и четыре чашки, чудом уцелевшие после погрома - в раковину.
– Девочки, -бабуля расцеловала нас с Катериной, - что у вас тут творится?
– Я тебе говорила, -пожала плечами я, - тут словно Мамай прошелся.
– Детка, -бабуля горестно всплеснула руками, - твой мужик не переживет, как из своей командировки приедет.
– Я, значит, уже не в счет, -укоризненно покивала я головой.
– Галочка, -бабуля заправила мне за ухо выбившуюся прядь волос, - Галочка, у тебя же внутренний стержень, заложенный породой, а мужик твой… Эх…
– Но-но!
– возмутилась я, - ты полегче про Пашку-то.
– Ладно, Галочка, не сердись. Я понимаю, тема для тебя святая.
– Бабуля села рядом со мной и окинула задумчивым взглядом мое оскверненное гнездо.
– Что за письмо с требованием немедленно привезти ключи?