Божий промысел по контракту
Шрифт:
Выслушав сообщение, Зидоро усмехнулся:
— Ну пройдохи, мой же приказ использовали, чтобы подольше не ложиться, режим храма нарушить. Но да Зигита с ними, все во благо. Теперь мы знаем, что мой достославный предок, — это привычное выражение на сей раз прозвучало в устах потомка с некоторой издевкой, — свою часть договора выполняет честно. Он вернул на место и храмовую библиотеку.
— И даже более — ключ к безопасному проходу по ней! — горячо воскликнул Лукас, потирая бровь. — Цепочка с ладонью на груди статуи — вот что не дает включаться чарам охраны! Мне следовало сразу
— Пожалуй, — согласился высший жрец и, погладив птицу, сказал: — Спасибо, милая! Передай, пожалуйста, мальчикам: «Ничего в библиотеке не трогайте. Никого не будите. Энка ударьте по заду. Это должно закрыть ход. Аккуратно снимите цепочку с ладонью и положите на стол у меня в кабинете. Сами тотчас ложитесь спать».
Птица с достоинством кивнула, ласково клюнула жреца в ухо и, заорав «рокх», вылетела в окно, которое Зидоро тщательно закрыл за почтальоншей. Библиотеку только вернули, нечего очередным похитителям лазейки оставлять.
Призрак продолжал действовать в рамках соглашения. А в королевской библиотеке, к несказанной радости Сарии, все вернулось на круги своя. Не веря такому счастью, девушка, покинув ненадолго Хорхеса, носилась вокруг полок и, что-то восклицая, бережно оглаживала корешки книг. В ожидании призрака Лукас решил взяться за ликвидацию физических следов сотворенного заклинания, изрядно модернизировавшего расцветку мрамора на полу. Маг прошел к октаграмме, встал рядом с ней, сложив пальцы рук опрокинутым ковшиком, и резко выдохнул, смыкая ладони и снова складывая их лодочкой:
— Эльа есьлаи-и-веш!
Со стороны казалось, что маг собрал в свой «ковшик» с пола нечто невидимое. Наклонившись, Лукас взялся за рукояти ножей и выдернул их из пола. Мрамор легко выпустил ритуальное оружие и тут же, словно живой, сомкнулся снова, не оставив никаких следов. Ножи оказались девственно-чисты, словно ими никогда и не пускали кровь почтенным сеорам Гарсидо. Перекинув ножи в правую руку, маг описал ею в воздухе некую угловатую фигуру или знак над октаграммой. Линии ее посветлели, а затем быстро, словно кто-то провел гигантским ластиком или пятновыводителем, исчезли с пола вместе с мягкими лепешками воска, оставшимися от прогоревших ритуальных свечей. Только в воздухе сохранился аромат меда, хвои и грозовой свежести. Теперь на чистом полу стояла лишь одинокая изящная чаша.
Лукас нагнулся и подобрал ее. Прежде чем маг убрал предмет в свой бездонный чемоданчик, Хорхес и Зидоро, так сказать, кровно заинтересованные свидетели дела, успели заметить, что пиала абсолютно чиста. Видимо, заклинание вызова осушило ее до дна.
Упаковав в чемоданчик инвентарь, мосье Д'Агар оглядел помещение, досконально проверяя, не упустил ли чего. Что ж, за исключением неуничтожимых последствий забав хаотической колдуньи — намертво въевшихся в обстановку искорок-блесток, придававших залам новый колорит, — в библиотеке не осталось никаких следов деятельности команды посланцев Совета богов.
Теперь оставалось только
— Сеоры, сеориты, прошу прощения за то, что заставил вас немного подождать. — Галантный сеор Рогиро нарисовался у самых дверей, как и положено всем воспитанным призракам. — Я вернулся сразу, как только исполнил свою часть договора и уладил некоторые дела. Позвольте представить блестящему обществу моего спутника.
Рогиро повел рукой в сторону, и все увидели, что он действительно заявился не один. Рядом с сеором проступили очертания другого духа явно мужского пола в каком-то неопределенном одеянии серого цвета. Похоже, этот дух уделял своему гардеробу куда меньше внимания, нежели Рогиро.
«Блестящее общество», судя по неуничтожимым искрам, осевшим на одежде, блестящее в прямом смысле этого слова, с интересом принялось изучать очередного визитера из тонкого мира. Длинные волосы призрака находились в таком беспорядке, что более всего походили на заброшенное воронами гнездо, именно заброшенное, ибо обжитые гнезда выглядят куда более аккуратно, а длинный нос был весьма выдающейся частью лица. Над левой бровью привидения темнело какое-то пятно в виде треугольника. Внимательные цепкие глаза духа изучали общество.
— Сеор Даньелио Феро, — объявил Гарсидо, — выразил желание принять участие в составлении соглашения.
— Тот самый гениальный Даньелио? — восторженно выдохнула Сария, захлопав в ладоши. Рецепт, выписанный Элькой, оказался правильным, и библиотекарша полностью исцелилась от своей детской боязни привидений. — Великий сочинитель, прозванный Меченым?
— Да, юная сеорита. — Польщенный таким горячим приемом, поклонился девушке призрак. — Рад, что мои скромные труды еще не преданы забвению. Не думал, что им будет суждена столь счастливая участь.
— На твоем месте, Сария, я не слишком бы радовался появлению сеора Даньелио. Если мне не изменяет память, он прославился не только как гениальный поэт, но и самый прожженный и въедливый законник Ильтарии, за что в конце концов и пострадал, — иронично заметил Зидоро и кивнул Рогиро: — Вы выбрали себе прекрасного помощника, сеор предок.
— Благодарю, — с достоинством принял комплимент призрак, обменявшись с Феро быстрыми улыбками. — Но вы ошиблись, сеор Даньелио — не мой помощник. Он по праву представляет здесь всех призраков Ильтарии, заинтересованных в составлении соглашения, и готов приступить к работе.
— Скажите, а призраки могут являться днем? — внезапно полюбопытствовала Элька, заметив, как украдкой трет уставшие глаза пришедшийся ей по сердцу магистр Альмадор. Пожилому волшебнику, очевидно, было недостаточно запаса бодрости, даруемого листьями мятного перчика, и усталость дня начинала сказываться все сильнее. Как ни бодрился магистр, а возраст давал о себе знать.
— Конечно, мы не ведаем физического изнеможения и можем являться в любое время суток, — ответил Рогиро, прервав свою речь для ответа девушке.