Божий суд
Шрифт:
(обнимая жену)
Тебе — пригрезилось, приснилось!
Видать, болела голова,
Вот и попритчилось усталой...
Г и т а
Какие трудные слова!
Но я запомню их, пожалуй...
Летописец продолжает, пользуясь тем, что супруги замолчали. — Мономах, думая о своем, а Гита, запоминая незнакомые слова, шевеля губами.
Л е т о п и с е ц
Приятных первых отношений
Им не испортили года,
И радости, и скорбь лишений
Здесь
Союз с такой женой прекрасен,
И это — ясного ясней!
С одним лишь князь был не согласен —
Что был во всем согласен с ней!
Мономах
Что дети?
Г и т а
(потягиваясь и зевая)
Спят! Так сладко-сладко...
Мономах
И ты еще поспи пойди!
Г и т а
Утро! Не будет же порядка...
Мономах
Тогда скорее их буди!
Г и т а
Да пусть поспят... Совсем немножко!
Наш Святослав вчера упал —
Я это видела в окошко.
Как бы теперь не захромал!
Мономах
Не захромает, иль забыла
То, что его, как и меня,
Судьба впервые посадила
Уже в три года на коня!
Г и т а
(жалобно)
Да ведь ему одиннадцати нет!
Да и Мстислава не жалел ты тоже...
Мономах
Я князем стал в двенадцать лет!
А дед мой — и того моложе!
Г и т а
Да-да, я помню, кто твой дед!
Ты — царский внук и, Боже правый,
Наследник всех его побед,
В тебе — частица римской славы!
Мономах
Я русич! И сказал тебе сейчас
О князе — Ярославе Мудром!
Ну, чем твои ромеи лучше нас?
Г и т а
(пытаясь остановить мужа)
К чему такие речи утром?
Мономах
Что грамотны они, так что ж?
И мы читать-писать умеем.
Их град красив? И наш на их похож.
Они храбры. Мы тоже не бледнеем!
У них история? Немало лет и нам!
И если перейти к победам, —
Мы щит прибили к их вратам,
Чтоб вечно помнили об этом!
А наши русские купцы?
Они так честно всё считают,
Что с ними всей земли концы
Иметь дела предпочитают!
Г и т а
В моей далекой стороне
Я слышала про вашу честность.
Но Рим Второй, доверься мне,
Имеет большую известность!
Мономах
Я лишь отчасти согласиться рад.
Да, Рим столицей мира был, не спорю,
Но заменивший его золотой Царьград
Нас лучше разве тем, что ближе к морю!
Стоит, гордясь собою, сотни лет.
И тут, я подхожу к итогу:
Где есть гордыня — места Богу нет.
А на Руси всегда есть место Богу!
Друг
Их клятвам верить невозможно,
И ведь святыми себя мнят,
Живя напыщенно и ложно!
Без жалости лишают глаз
Своих врагов, не видя сами,
Что сами-то они как раз
Слепые — с целыми глазами!
У нас же и законов нет
Против насилий, отравлений.
И знаешь почему? Ответ:
У нас нет этих преступлений!
По правде и по совести живем,
Который век, Отчизну поднимая,
Причем, не чьим-то, а — своим трудом!
Г и т а
Да-да, я разумею, понимая!
Лишь одного я не могу понять,
Хотя об этом говорить без толку...
Как без борьбы ты мог отдать
Великий стол князь-Святополку?!
Мономах
Чтоб не было меж братьями войны,
Я сделал всё, как надо, по закону,
И целовал на этом крест, икону —
Для блага и спокойствия страны!
(подбирая слова)
Как бы сказать, чтоб ты понять смогла...
Г и т а
(перебивая)
Мне говорил Олег, я не забыла:
Теперь ты — с силой без великого стола,
А у него — великий стол без силы!
Мономах
Пусть это так! Но Русь моя
Жива, хоть и полна слезами,
И больше жизни жажду я:
Пойти на половца с князьями!
(с жаром)
Покуда русский род не вымер,
Нам бы вернуть былую честь...
Г и т а
(прижимаясь к мужу)
Ох, и мечтатель ты, Владимир,
Мономах
(слегка обижаясь)
Не обессудь — каков уж есть!
Г и т а
(покрывая его лицо поцелуями)
И я люблю тебя за то,
Что, по Руси не правя тризну,
Ты любишь, как другой никто —
Ох, слово трудное — Отчизну!
Мономах
Она и для тебя теперь
Своей отныне стала тоже!
И для меня она, поверь,
С тобой роднее и дороже!
Г и т а
(качая головой)
О, сколько пролила я слез,
К ней привыкая через слезы...
Летом — жара, зимой — мороз,
И — эти странные березы...
Потом гляжу — здесь знают в моде толк,
И в книгах смыслят, буквы разбирая.
И Русь за дверью — не медведь и волк,
А красота — от края и до края!
Сначала полюбила я весну,
Потом уже скучать стала о лете,
И, наконец, березы белизну
Впервые рассмотрела на рассвете...
Мономах
(смеясь)
Вот, что писала тетушка моя
Нам из из Парижа — Анна Ярославна:
В какую глухомань попала я!