Божья кара

Алейникова Юлия

– Одна? – гадко усмехнувшись, спросил он, прямо в уличной обуви проходя в комнату.

– Естественно, – глядя на него исподлобья, ответила Женя.

Макс скинул на кресло куртку и по-хозяйски огляделся.

– Не скучно тебе одной? Может, пожить с тобой за компанию? – И его худое, какое-то по-женски гибкое тело в одно мгновение обвилось вокруг Жени, словно змей-искуситель.

– Обойдусь, – стряхнула его с себя та. – Собирай свои манатки и отваливай.

– Фи. Как грубо! А я-то хотел пожалеть бедную провинциалочку, потерявшуюся в большом, полном опасностей

городе, – насмешливо приговаривал он, направляясь в спальню и не забывая шарить приметливым глазом по углам и закоулкам.

Ищет, что бы стибрить, решила Женя, не спеша двигаясь за гостем. Макс прошел в спальню, распахнул огромный шкаф, подставил стул и вытащил из дальнего верхнего угла шкафа небольшую спортивную сумку, и, не удосужившись убрать за собой стул, направился в прихожую.

Тут словно в анекдоте распахнулись двери шкафа, и оттуда вышли под ручку Настя с угрюмым Кириллом.

– Не ждал? – забирая у Макса сумку, спросила Настя ленивым голосом.

– Майор Кувалдин, Федеральная служба по контролю за оборотом наркотиков, – раскрывая красную книжицу, весомо сообщил угрюмый Кирилл и забрал у Насти сумку.

Макс спал с лица, съежился, но деваться голубчику было некуда. Майор Кувалдин легонько подтолкнул его в спину, и тот благополучно долетел до самого кухонного стола. Следом подошли остальные. Кувалдин поставил сумку на стол, расстегнул ее, и Женька тут же засунула в нее нос. На дне сумки аккуратными рядами были уложены пузатые пакеты с белым порошком.

– Прям как в кино, – покачала она головой и тут же замолкла, поймав на себе тяжелые взгляды присутствующих. Трупп от счастья умрет, решила про себя Женя. Секта, золотая молодежь, наркотики, гинеколог-убийца! Не передача, а извержение Везувия!

– В общем, так, гаденыш, – толкнув Макса в кресло и нависнув над ним, проговорила Настя ровным голосом, – либо ты сейчас выкладываешь все про Дашкину смерть, либо тащишь свою румяную задницу в камеру предварительного заключения и готовишься долгие годы радовать своих сокамерников.

Лицо забившегося в уголок кресла Максима выглядело нездорово серым и очень жалким, точнее, насмерть перепуганным.

– При чем здесь Дашка? Я ничего не знаю! Нет. Это ее наркота, ее, честное слово! Господин майор, я все это сдать хотел в органы! Честное слово! – нес полнейшую чушь отупевший от страха глист в фирменных тряпках.

Он бормотал этот вздор ровно до тех пор, пока Настя не влепила ему наотмашь громкую хлесткую пощечину.

– Успокоился? – спросила она. – Теперь рассказывай, кто Дашку в метро отправил и на рельсы столкнул?

– Что? Я? Я ничего не знаю, – глядя на Настю все еще диковатыми от страха глазами, торопливо заговорил Максим. – Я ее не видел давно. Неделю. Может, больше. Я уезжал домой, честное слово. У меня билеты сохранились!

– Я тебя не спрашивала, где ты был, я спросила, кто Дашку толкнул под поезд? – не повелась на его объяснения Настя.

«Интересно, – размышляла Женя, стоя в сторонке, – зачем я ей понадобилась, если она и без меня прекрасно с поиском убийцы справляется?» Вон, Кирилл

у нее есть. Я-то им для чего? А может, они решили грохнуть этого Максима, а на меня свалить? Ее ладони отчего-то вспотели, и Женя, потерев ими о халат, как бы невзначай начала перемещаться ближе к прихожей за спиной могучего Кирилла.

– Да откуда мне знать, кто ее толкнул? – истерично воскликнул Максим. – Что, я ее пас, что ли?

– Не хами, мальчик, – осадила его Настя. – Даю последнюю попытку, потом мы тебя грузим.

– Да не знаю я! Что она, со мной секретами делилась? Вызывала, когда потрахаться хотелось, и все, ей не такие, как я, нужны. У нее сразу три пузана на примете было, она снова замуж намыливалась, – тарахтел Максим, вероятно, скоростью изложения надеясь компенсировать свое прежнее непродуманное упрямство. – Она наши отношения старалась не демонстрировать, знали только свои. И вообще она в последнее время почти не появлялась на тусовках, говорила, дела какие-то. Я понятия не имею, кто это сделал! Честное слово! Вы лучше этих троих спросите, может, она что-то узнала, и ее грохнули, или еще что-то случилось! Мне-то зачем?

В словах Максима, на Женин взгляд, все было логично. Он был мелкой, незначительной сошкой, без средств, серьезных связей и возможностей. Такой мог бы убить кого-то в состоянии аффекта, да и то вряд ли. Слишком кишка тонка, скорее бы уж лицо расцарапал.

Настя, вероятно, тоже усомнилась в его виновности, потому как стояла молча, разглядывая заплаканное кукольное личико совершенно расклеившегося Максима.

– Ладно. Имена этих троих, – наконец распорядилась она.

– Тузов Сергей Валерьянович, депутат ЗАГАСа. Полуэктов Виктор Парамонович, чиновник из администрации, Лупоглазов Всеволод, отчества не знаю, бизнесмен какой-то с неопределенным родом занятий, но денег куры не клюют. Самая подозрительная личность, – вытаращив глаза, поделился своими соображениями Максим.

– Все? – хмуро глядя на информатора, спросила Настя.

– Все, – преданно смотря ей в глаза, ответил Максим.

– Ладно. Пока свободен. Брысь отсюда. Кирилл, проводи.

Могучий Кирилл приподнял брови, и Максим тут же выскочил из кресла, Кирилл едва слышно кашлянул, и парнишка моментально схватил свою курточку, потом его холеная лапка дернулась к сумке, но легкое движение бровей Кирилла сразу образумило зарвавшегося мальчика. Максим дернул головой, то ли прощаясь, то ли борясь с нервным тиком, и в следующую секунду покинул квартиру.

– Присаживайся, Жень. Надо поразмышлять, – как ни в чем не бывало позвала Настя, устраиваясь на диване. – Ну, что думаешь? Врет?

Женя с сомнением взглянула на Настю, но потом, рассудив, что если Максим жив, ей ничего не угрожает, пересекла комнату и уселась рядом с ней на диване.

– Я думаю, он не врет, – поделилась Женя своим мнением. – Слишком он жидкий для таких дел. – А потом замолчала на секунду и спросила: – Слушайте, а зачем я вам нужна? У вас вон собственный майор имеется, и вообще, вы, кажется, в состоянии сами с поиском убийцы неплохо справиться.