Божья коровка 2

Дроздов Анатолий Федорович

Когда все вернулись за стол, она спросила у Бориса:

— Как в Москве квартиру получили? Говорили, в Минске есть жилье.

— Леонид Ильич распорядился, — сообщил Борис.

— Брежнев, что ли? — удивился Калмыков.

— Он.

— Ни фига себе знакомые у парня! — воскликнул Калмыков.

— Мы с ним незнакомы, — поспешил Борис. — Мне его помощник рассказал: после той статьи в «Известиях» Леонид Ильич на Политбюро предложил дать мне квартиру здесь, в столице. И никто не возразил. Так и вышло, сам я не просил.

Генералы обменялись взглядами, затем — их жены. А Борис, хоть был немного захмелевшим,

это заметил. Кажется, не то сказал. Надо меньше пить.

— Чья это гитара? — поинтересовался, указав на инструмент в углу.

— Танечка играет иногда, — сообщила потенциальная теща.

— Можно мне попробовать?

Разумеется, ему позволили. Борис подстроил струны, пробежался пальцами по грифу. Не «Кремона», но сгодится. Что им спеть? Про войну не стоит, про любовь — аналогично. Может быть вот эту…

То, что будет, то, что есть и то, что было — Тройка резвых, самых резвых лошадей, Ты неси меня, чтоб дух перехватило На ухабах кратких лет и долгих дней. Только будь на виражах чуть-чуть спокойней. На дорогах жизни их не перечесть. Ах, вы кони, удивительные кони: То, что было, то, что будет, то, что есть!.. [56]

56

Слова Валерия Сауткина.

Он увлекся и не видел, как смотрела на него Татьяна. А на ту — супруги генералов.

…Мы стартуем в жизни с общего порога. Не всегда, увы, бывает гладким путь. Может очень круто повернуть дорога. Только время… время вспять не повернуть! Глубоко пуская в этой жизни корни, Не всегда мы склонны к перемене мест, Но несут нас удивительные кони: То, что было, то, что будет, то, что есть!

Когда он замолк, генералы вышли в кухню покурить.

— Видел, Коля, как твоя Татьяна на Бориса смотрит? — начал Калмыков, протянув другу пачку «Космоса».

— Ну и что? — ответил тот, разминая в пальцах сигарету.

— Ну а то, что парень — золото. Уж поверь, я в людях разбираюсь. В двадцать лет Герой, изобретатель, есть квартира

и машина. У тебя в его годах такое было?

— Лишь одни сопревшие подштанники, — хохотнул Мезин и чиркнул спичкой.

— А ведь он все это заработал — не украл и не получил в наследство. Брежнев его знает. Ну, теперь сообразил?

— Не держи меня за идиота, — хмыкнул Мезин, пыхнув дымом. — Думаешь, я против? Таня, вижу, что запала на Бориса, ну, а он-то не похоже…

— Надо взять в осаду, по всем правилам науки. Пусть Людмила с дочкой и займутся. Помнишь, нас с тобою как захомутали?

— Помню, — хмыкнул генерал-майор. — В гости звали и кормили лейтенантов, хотя сами экономили на всем. Вот мы и подняли руки вверх. Но я об этом не жалею. Люда — офицерская жена что надо. Сколько гарнизонов с ней прошли!

— Как и я с Капитолиной, — согласился с ним товарищ. — А теперь живем в столице в генеральском доме.

— Тут не только генералы, — Мезин снова хмыкнул. — Есть профессора, партийное начальство.

— И еще один изобретатель, старшина запаса и Герой Советского Союза, — улыбнулся Калмыков. — Ты задачу понял, генерал-майор?

— Так точно! — Мезин хохотнул.

Дверь приотворилась, и в кухню заглянула Людмила.

— Хватит тут дымить! — сказала женщина. — Сейчас танцевать будем! Танечка пластинки принесла.

И она исчезла.

— Понял? — засмеялся Калмыков. — Пока мы тут судим-рядим, женщины уже пошли в атаку. Надо их поддержать.

Генералы, загасив окурки, двинулись на помощь женам…

Глава 11

Ольга не находила себе места: Борис пропал. Поговорив с отцом, она собралась позвонить любимому на следующий день и сообщить, что Нил Семенович идеей книги загорелся. И просто пообщаться, разумеется. Она скучала по Борису. Расстались вроде бы недавно, двух суток не прошло, а внутри — тоска. Так хочется прильнуть к его груди, ощутить на теле ласковые руки, услышать: «Солнышко мое…»

В Минске телефон не отвечал. Ольга поначалу не встревожилась, Борис мог, к примеру, выйти в магазин или поехать к другу. Досадно, но не страшно, к вечеру вернется. Но на звонок не ответили ни вечером, ни ближе к ночи… Ольга плохо спала, на следующий день вновь пыталась дозвониться — и с тем же результатом. Зароились нехорошие мысли. Он заболел, лежит в больнице? В своих бумагах Ольга отыскала телефон Валентины Алексеевны и связалась с ней.

— Разузнаю, — пообещала ей директор гастронома. — Перезвоните мне через часок.

Ольга так и поступила. Час этот для нее тянулся бесконечно.

— Соседка говорит, Борис уехал, — сообщила ей директор, — но куда — не знает. Сел в такси и укатил. С собой взял чемодан, выходит, что надолго. Наверное, по делам. Вы не волнуйтесь, Ольга, Борис — хороший парень, и вас он любит, я же вижу. Конечно, позвонит, не сомневайтесь.

Разговор с ней Ольгу успокоил, но ненадолго. На следующий день она привычно достала из ящика газеты, стала их просматривать. И в «Комсомолке» натолкнулась на фотографию Бориса. Он улыбался в объектив и выглядел слегка растерянным. В тексте репортажа сообщалось, что герой Даманского, член ВЛКСМ Борис Коровка в дополнение к уже имевшимся наградам получил из рук Подгорного орден Красного Знамени. Церемония прошла в Кремле.