Божья кузница (сборник)

Бир Грег

Марти фыркнул, следуя указанию.

— У червей желтая кровь, — заметил он. — Хлюпает.

Они безуспешно рыбачили в течение часа. К половине десятого Мартин уже мечтал убрать удочку и съесть бутерброд.

— Согласен. Руки чистые? — спросил Артур. — Смой соус из червей.

— Фр-р-р. — Марти почти коснулся воды лицом, пытаясь опустить руки поглубже в воду.

Харри откинулся назад и сжал удочку коленями. Он закинул руки за голову и широко улыбнулся.

— Мы не занимались этим годами.

— Я не слишком скучаю без рыбалки, — бросил Артур.

— Ах

ты, неженка!

— Папа — не неженка! — крикнул Марти.

— Заступись, сынок! — подбодрил его Артур.

— Ловить рыбу — скверное дело!

— Яблоко от яблони недалеко падает, — подытожил Файнман.

Поля шляпы свисали ему на лицо и закрывали глаза. Неожиданно Артуру вспомнился сон, в котором голова друга представлялась ему луной, и вздрогнул. Поднялся прохладный сырой ветер и завел прекрасную скорбную песню.

Марти рассеянно жевал бутерброд.

4 октября

Сосны подступали к дому так близко, что их можно было принять за рисунок на оконных занавесках. А за ними открывался великолепный вид: излучина тихой, поросшей зеленью реки. С запада надвигались белые, темнеющие к горизонту облака.

Сидя на кухне среди медных горшков и мисок, Артур разбил яйца в сковороду, греющуюся на огне.

— Мы знаем друг друга уже тридцать лет, — сказал он, раскладывая омлет с колбасой на тарелки. Одну из них он поставил на тяжелый дубовый стол перед другом. — Но редко видимся.

— Именно поэтому мы так долго остаемся друзьями. — Харри трижды постучал вилкой по столу. — Из-за этого воздуха я так голоден, будто в последний раз ел тоже тридцать лет назад. Что за чудное место!

— Ты убиваешь во мне сентиментальность, — заметил Артур, выходя за кувшином апельсинового сока.

— Колбаса?..

— Еврейское национальное блюдо.

— Господи, благослови!

И Харри набросился на желтую взбитую массу, лежащую перед ним на керамической тарелке. Артур уселся напротив.

— Как ты можешь здесь работать? Я предпочитаю железобетонные клетушки. Они помогают собраться с мыслями.

— Зато ты хорошо спал.

— Хорошо ли, плохо ли я сплю — всегда храплю.

Артур улыбнулся.

— А еще считаешь себя любителем природы, рыбаком. — Он отрезал кусочек колбасы и поднес его ко рту. — В промежутках между консультациями и занятиями я собрался было написать книгу об администрации Хемптона, но так и не приступил к первой главе. Не знаю, как описать все, что случилось. Мы стали свидетелями чудесной трагикомедии, не правда ли?

— Хемптон больше доверял науке, чем любой другой президент со времен… со времен…

— Надеюсь, что Крокермен…

— Что за имя для президента!

— … Окажется не так плох. Я пригласил тебя отчасти из-за него.

Харри вопросительно поднял кустистую бровь. Друзья представляли собой пару, достойную классической комедии: высокий, слегка сутулящийся, обычно лохматый Артур и Харри, невысокий крепыш, едва ли не толстяк, с залысиной на лбу и дружелюбным выражением лица, несколько старившим его.

— Я так и сказал Итаке.

Итака,

красивая, идеально сложенная супруга Хаврри, которую Артур давно не видел, была на десять лет старше мужа.

— Что ты сказал Итаке?

— То, что, судя по твоему тону, у тебя есть для меня дело.

Артур кивнул.

— Есть. Отдел возобновляет работу. До некоторой степени.

— Крокермен возрождает Отдел Космических Связей?!

— Не совсем так.

Артур считал Отдел Космических Связей — ОКС — своей лебединой песней в Вашингтоне. В течение трех лет он занимал пост научного консультанта и секретаря ОКС в администрации Хемптона, назначившего его на эту должность после несчастного случая в Аресибо в 1992 году. Инцидент оказался ложной тревогой, но, тем не менее, Хемптон не отпустил Гордона. В 1994 году в Мехико-Сити глава правительства погиб от руки убийцы. Вице-президент Уильям Крокермен срочно принял присягу в Нью-Мексико и тут же отправился в Белый Дом, где, словно подружая собственный герб, заменил большинство членов кабинета. Три месяца спустя вновь назначенный начальник штаба Ирвин Шварц вызвал к себе Артура: «Хватит с нас маленьких зеленых человечков, хватит уже судов, пропавших в Бермудском треугольнике… Можете быть свободны, мистер Гордон».

— Он что, собирается предложить тебе место консультанта по науке, — спросил Харри, — и вышвырнуть этого идиота Роттерджека?

Артур покачал головой, усмехаясь.

— Он хочет создать отдел для выполнения особых поручений президента.

— Австралия. — Харри многозначительно кивнул. Он отставил стакан с апельсиновым соком, не сделав ни глотка. Напрягшись, как струна, он не спускал невидящего взора с солонки и перечницы, стоящих на середине стола. — Большая пустыня Виктория.

Артур не удивился.

— Что ты о ней знаешь? — спросил он.

— Я знаю, что гора открыта искателями опала и что ее не должно быть на этом месте. Я знаю, что она фактически повторяет Айерз-Рок.

— В последнем ты ошибаешься. Некоторые различия есть. Но в главном ты прав. Гора появилась недавно, и ее не должно там быть.

Артур с облегчением понял, что друг находится в неведении относительно аналогичной истории, происшедшей гораздо ближе к дому.

— А при чем тут мы?

— В конце концов, Австралия попросила совета. Через три дня премьер-министр собирается выступить с докладом перед общественностью. На него давят со всех сторон.

— Тоже маленькие зеленые человечки?

— Я не могу даже прокомментировать твой вопрос, пока ты не ответишь на мой.

— Спрашивай.

Харри ждал, все еще напряженно выпрямившись.

— Президент назначил меня ответственным за группу гражданских ученых. Мы сотрудничаем с военными и с государственными органами. Мой первый выбор пал на тебя.

— Я биохимик. Значит…

Артур медленно покачал головой.

— Послушай, Харри. Ты нужен мне как биохимик и как заместитель. Я уговариваю геолога Уоррена из Кент-Стейта и физика Абанте из Малибу. Они согласились, но им еще нужно пройти политическую аттестацию.