БП. Между прошлым и будущим. Книга 2
Шрифт:
И поэтому сегодня горе семьи Анатолия Штейнпресса, наше, разделят многие и многие почитатели авторской песни и исполнители — и у нас в Штатах, и в России. Светлая ему память.
2006 г.
Его местом был весь мир
Сергей Левин
Часто что-то приходится последнее время подписываться под заметками с словами прощания — уходят друзья, уходят соратники… Грустно это.
«Вот фотография — ей без малого тридцать лет», — заметил я, передавая этот снимок в «Панораму». Когда-то он был опубликован в нашей газете (а других русскоязычных газет тогда
Сергей Левин оказался в Америке, имея за плечами солидный стаж спортивного журналиста — его имя было хорошо знакомо любителям хоккея, футбола… Конечно, не сразу нашел он здесь применение своему опыту и своим талантам. Я хорошо помню, как он появился на пороге моей квартирки, именно там, а не в первом весьма скромном редакционном помещении на улице Фейрфакс.
Да и мало ли возникало в те годы новых предприятий на этой замечательной улице. Их создавали беженцы, оставившие СССР, как мы знали тогда, — навсегда. И стало быть, надо начинать жизнь сначала, с белого листа.
Вот и у Сергея случился поначалу удивительный изгиб судьбы — он оказался в Лас-Вегасе, обучился там на специальных курсах науке крупье. С этим он и приехал в Лос-Анджелес, не для него оказался тот мир азарта, мир игроков, алчущих немедленного богатства. Не эта жизнь занимала Сергея.
С его приходом в газету впервые появилась у нас рубрика «Спорт» — я знаю многих, кто и сегодня открывает газету именно со спортивной страницы. Начал её Сережа Левин четверть века назад. Но и не только спортивные обозрения подписывались его именем: многим читателям памятны живые репортажи о примечательных событиях, случавшихся в Калифорнии, а вскоре — и в Соединенных Штатах, в Европе: Сергей подолгу не засиживался на одном месте — его местом был весь мир. Так он и жил. И умер ведь не дома — а в Германии, Европа тоже была для него домом.
Там же на улице Фейрфакс, на первом этаже — прямо под нашим помещением — появилась вывеска «Русское радио» — да, да — он первым в Лос-Анджелесе договорился с американскими телеканалами о синхронном переводе их передач на русский язык. Так тоже происходило приобщение новых жителей Лос-Анджелеса, а потом и других городов, к реалиям американской жизни, к культуре страны.
Пришло время, и Сергей передал эстафету этого замечательного начинания, а сам — вернулся в большой спорт, но уже не в качестве журналиста, а импрессарио ведущих хоккейных игроков — он преуспел и в этой ипостаси. А в общем-то, сегодня я и не вспомню, в чем он был неудачлив — наверное, потому, что им, за что бы он ни брался, всегда руководили энтузиазм и невероятная работоспособность. Таким он и останется в памяти друзей, коллег, всех кто пользуется и поныне трудами его первых американских свершений.
Светлая тебе память, Сережа Левин.
2007 г.
Его бесценные кадры
Владимир Сыркин
Теперь я знаю — не хотели друзья меня огорчать в этот день, когда мы собрались на традиционную встречу замечательного американского праздника. Они уже знали, что не стало Володи Сыркина, а я — нет, не знал. И только потом, спустя пару дней, когда пришла «Панорама», я обнаружил страницы с его фотографиями в траурных рамках и словами прощания родных и друзей: «… Ты не можешь уйти из нашей памяти…».
Володя ушел, мало сказать, безвременно — несправедливо рано. Несправедливо не только по отношению к нему
Это благодаря Владимиру Сыркину сохранятся для будущих поколений бесценные кадры и целые сцены из нашей недавней жизни. Не обязательно это семейные торжества, но, конечно же, и они тоже: это и встречи с руководителями страны и штата, выдающимися российскими гостями нашего города — писателями, актерами, военачальниками. И эти работы тоже не уйдут из нашей памяти.
Большая, очень большая часть фото— и видеоархива, хранящегося в «Панораме», в Американском культурном фонде Булата Окуджавы принадлежит — так и напрашивается слово «перу» — Володи Сыркина. А можно сказать и его «кисти», потому что он, действительно, был и художником своего дела, и летописцем.
И теперь мне очень хочется надеяться, что недалеко время, когда в будущем Калифорнийском музее эмиграции будет раздел, целиком составленный из работ Сыркина. А пока нет такого музея, хорошо бы силами энузиастов и друзей Володи подготовить такую экспозицию, хотя бы и временную, в рамках нашего города.
2006 г.
Эпилог
«…И спираль отходящего тысячелетия последним своим витком, походя, увлекла героев моих заметок в калейдоскоп событий, казалось бы, совершенно невозможных…»
…Севела — снимает в Союзе фильмы…
Авторханова! Печатает! «Огонек»!..
А вот Лимонов. Прижившись в Париже, стал модным автором. Летом 90-го подписал он договор с Ю. Семеновым через прибывшего в Париж Плешкова на издание своих книг в России. На другой день Саша Плешков умер, там же, в Париже — неожиданно и неизвестно от чего. Лимонов же в советских газетах печатается… Ну и что?
Год еще назад предположившего, что Максимов с «Континентом» окажутся в Москве, назвали бы провокатором…
Этими абзацами завершал я, в уже таком далеком 1991-м году, второй том Антологии «Беседы», — сохраняю их и в нынешнем издании как отчасти неустаревшие, связанные с его фигурантами. Если бы неустаревшие…
Хорошо бы тем и закончить, только не получается. После первой газетной публикации заметок, в него вошедших, спустя каких-то 5 лет, к выходу 3-го тома «Бесед» уже следовало их дописывать, скорее, — к сожалению. А теперь — снова… И чему удивляться? — ведь почти три десятка лет собирались эти тексты, сегодня не всегда возможно и даты их появления припомнить!
Но — по порядку. Сначала — из тома 3-го, года издания уже 2000-го:
«Кончаловский оставил дом в Лос-Анджелесе: дым отчества, но и возможность снимать фильмы, поманили его в Россию. Это — хорошо. Признаюсь: сцены из его „Дома дураков“ не уходят из памяти и теперь, спустя вот уже лет пять, как я был на его премьере.
Лимонов, забросив за спину автомат Калашникова, строчил нам в „Панораму“ репортажи откуда-то с передовой в Боснии, корчащейся в судорогах братоубийственной войны. Теперь он из подвальной штаб-квартиры, пожалованной его партии городскими властями (уже бывшими), морочит газетчикам головы. Лимонов теперь — лидер.