Брачная ночь
Шрифт:
Люсьен и Клифтон выволокли капитана Геррода, в каюте остался только Марч. Аврора подошла к нему и нежно поцеловала в щеку.
Николас сжал кулаки, но волю ревности не дал. Повода нет, ведь Аврора теперь его жена — де-юре и де-факто.
— Берегите её, Сейбин, не то я доберусь до вас и в Америке.
— Не сомневайтесь, буду беречь ее как зеницу ока, — торжественно пообещал Николас.
— Желаю счастья, дорогая, — сказал Марч.
— И я тебе. Симона счастливая женщина. Надеюсь, мы с ней когда-нибудь встретимся.
Джеффри
— Значит, ты меня действительно любишь? — спросил Николас, когда они остались одни.
— Да, Николас, люблю.
Он заключил ее в объятия и запечатлел на ее губах страстный поцелуй.
— Повтори, — потребовал он, оторвавшись от нее на мгновение.
— Я люблю тебя, — повторила она, и он вновь закрыл ей рот поцелуем.
Ник долго не выпускал ее из объятий, словно боялся, что она исчезнет.
Задыхаясь от желания и нежности, он прижался лбом к ее лбу.
— Что заставило тебя передумать? — спросил он наконец.
— Я поняла, что не смогу жить без тебя, — просто ответила Аврора.
— Так, значит, ты будешь моей женой? — Он заглянул ей в глаза. В них светились любовь и нежность.
— Да, но при одном условии. Николас замер.
— Каком условии?
— Что ты хоть немного образумишься.
— О чем ты?
— Сколько я тебя знаю, ты все время ходишь по острию ножа, играешь с опасностью. Я не хочу становиться вдовой.
— Я не собираюсь предоставлять тебе такую возможность.
— Ты только что сказал, что будешь оберегать меня как зеницу ока, и еще я видела, как ты смотрел на пистолет Геррода, направленный тебе в сердце. Ты что-то задумал и, не вмешайся я, вступил бы с ним в схватку, а чем бы она закончилась — неизвестно.
—Я бы что-нибудь придумал, чтобы не подвергать тебя опасности. — Николас не сдержал улыбки. — Как вспомню его ухмыляющуюся физиономию… Ведь Геррод был уверен, что я у него в лапах. Не знал, что ему придется иметь дело с моей красивой бесстрашной женой.
— Я вовсе не бесстрашная. Но, увидев у него в руке нацеленный на тебя пистолет, забыла обо всем на свете. Я не перенесу твоей гибели, Николас. Обещай, что будешь избегать опасности. Хотя бы ради меня.
— Обещаю, родная. С прошлым покончено. Я не хочу тебя потерять.
Николас смотрел в ее лазурные глаза, все еще не в силах поверить в собственное счастье.
— Моя мечта — провести рядом с тобой всю жизнь. Вместе растить детей, вместе состариться. И никогда не разлучаться…
Аврора никогда не слышала слов прекраснее этих. В этот момент корабль снялся с якоря. Николас поднял голову и снова приник к ее губам.
— У нас впереди долгий путь, любимая.
При мысли об этом сердце Авроры учащенно забилось и наполнилось счастьем.
Она обвила руками его шею и заглянула в светившиеся нежностью глаза.
— С тобой мне целой жизни мало, — прошептала она. Она плыла в Виргинию с Николасом в качестве его жены.
Она
Николас был ее жизнью, он единственный мог сделать ее счастливой. «Он взял в плен мое сердце и заковал в цепи». Именно так писала француженка в своем дневнике.
Да, она была пленницей Николаса, добровольной пленницей. Пленницей собственного желания.
Аврора вздохнула и подставила ему губы для поцелуя. Это было только начало. Начало прекрасного светлого пути. Они пойдут по этому пути вместе к вершине счастья. Муж и жена, связанные воедино неодолимой страстью, имя которой — любовь.
Эпилог
Из дневника
4 февраля, 1814
Теперь я знаю: у меня не было настоящей жизни до встречи с тобой. Ты мне раскрыл ее истинный смысл.
Ты один смог освободить меня из тюрьмы. Найти спрятанный у меня в глубине огонь. Заглянуть в мое сердце, ответить на его призыв.
Ты научил меня страсти, а потом и любви…
Аврора отложила перо и взглянула на дверь, ведущую в соседнюю со спальней комнату. Николас. Она скорее почувствовала его, чем услышала.
Он стоял, небрежно прислонившись к косяку. Он был неотразим. И сердце ее сладко замерло. Холодный свет зимнего утра играл на его золотистых волосах.
Она улыбнулась ему, полная нежности и желания.
— Давно ты тут стоишь?
— Не очень.
— Вижу, у тебя вошло в привычку наблюдать за мной.
— Верно. Нет большего удовольствия, чем смотреть на свою красавицу жену. — Николас подошел к ней и сел рядом за, письменный стол. — Снова пишешь обо мне?
— О нас, — возразила Аврора.
Аврора записывала в дневник свои самые сокровенные мысли. Ее любовь к Николасу была огромна, и она изливала ее на бумаге.
Она не прятала дневник от Николаса. У нее вообще не было от него секретов. Их странствия по океану страсти, казалось, никогда не кончатся, Николас открывал перед ней все новые и новые континенты. Это было ни с чем не сравнимое блаженство.
— Прости, что помешал тебе, любимая, — сказал он, разворачивая перед ней лист бумаги, — но я получил сообщение от Люсьена. Оно должно тебя порадовать.
Аврора с интересом стала читать документ. Вот она — королевская печать!
— Тебя помиловали? — с радостью воскликнула она.
— Да. Пришлось пожертвовать двумя торговыми судами, зато я могу вернуться в Англию, не рискуя быть схваченным и повещенным. И мы можем съездить к тебе на родину, дорогая.
Однако Аврора радовалась больше за Николаса, чем за себя. Он теперь не изгой. Никто не арестует его, не потащит на эшафот.
— Если хочешь, как только закончится война, поедем в Англию, — предложил он.