Брачная охота на главу тайной канцелярии

Невестина Ксюра

— Я ее забрала из купе, — сказала и побоялась, что не смогу договорить под пристальным взглядом, в котором сквозила то ли надежда, то ли другое похожее чувство. — Она вместе с железной корзиной и сеткой спрятана в моих часиках…

Вздох разочарования прозвучал то ли от Дрока, то ли с моей стороны. Это в принципе было неважно, раз мне нельзя использовать магию и достать сумку из загажника. Уж как-то слишком тяжело я в этот раз попала. Хотя… нас ведь до сих пор не обнаружили и не арестовали, как шпионов. Во всем можно найти положительные стороны.

Дома

закончились, и нам предстояло пройти достаточно большое расстояние по открытой местности. Я видела вдалеке маленький силуэт часовенки, до которой нам предстояло дойти. Я не разбиралась в религиозных постройках, но, как мне казалось, церквушка должна быть размером побольше.

Мы стояли, прислонившись к стене дома, и ждали, когда стемнеет окончательно. Показываться на глаза погончим, делающим вечерний обход, было бы крайне глупо. В конце концов, мы одеты в черную униформу имперских стражей, а у Дрока еще и черная коса заплетена. Комбо отличительных черт!

— Нельзя надеяться на того старика. Только на себя, — прошептала я и повернула голову к Дроку. — Есть какой-нибудь другой выход? Мы далеко от границы между государствами? Или империя и королевство не имеют общих границ?

Дрок устало, с ноткой обреченности, усмехнулся.

— Если бы не было общих границ, не было и проблем. Королевство славится своими ремесленными товарами, а выхода к морю не имеет. Император, как никто другой понимает выгоду, и задирает пошлины на провоз и пользование водными переправами. Почти двадцать процентов дохода казны исходит от торговых пошлин королевства и других соседних стран.

Ясно. Во всем виноваты деньги, как обычно. Значит, империя и королевство недолюбливают друг друга с одной стороны, а с другой поддерживают торговые отношения. Какое милое политическое лицемерие. Но почему тогда Дрок настолько боится, что нас обнаружат?

Или за спиной у «официального лица» творится беспредел? Дроку лучше знать, как относятся к чужакам в королевстве… и в империи. Не стоило обелять руководство и исполнителей одной страны только потому, что мне предстояло жить в ней до конца дней своих.

Но я не смогла не спросить, хотя понятия не имела, кто дернул меня за язык:

— Тебя держали как пленника? Допрашивали? Пытали?

Ответ я получила далеко не сразу. Сначала Дрок молчал, призадумавшись. Вспоминая о прошлом, он посерел лицом и, мне показалось, даже посинел слегка. Но это была просто игра сумеречного света на его лице. Зря я, наверное, спросила у него. Но мне нужно было знать, что меня ждет в случае провала. Неизвестность пугала больше, чем известные ужасы.

— Они сразу поняли, что я не последний человек в империи. Хотели знать о новейших разработках… после того случая я ушел в канцелярию и занялся внутренней безопасностью. Дал слабину, — горько усмехнулся он. — В моих руках был весь мир, а я…

— Прости.

— Забудь.

Я будто в мыслях слышала продолжение истории, хотя придумала ее сама. Но это было так просто, логично и я бы сказала, что даже типично. «Я был молод и глуп. Рвался в бой. Не думал о последствиях.

Победы подогревали во мне азарт, а адреналин подбивал на новые свершения. Я знал, что мне все по силам и нет ничего, с чем бы я не смог справиться».

— Идем, — прошептал Ведас и двинулся вперед.

Он все еще держал меня за руку, хотя я совершенно забыла об этом. Но я рада, что мы вместе, а не по одиночке. Страшно подумать, что бы было, если бы портал раскидал нас далеко друг от друга. Я бы не смогла определиться в ситуации, Ведас — взять себя в руки и подавить эмоции. Клянусь, он сделал это только потому, что не мог оставить меня на погибель. Сам он вряд ли смог так быстро сориентироваться.

Дождь застал нас примерно на середине пути. Земля под ногами мгновенно превратилась в грязевое месиво, и у меня соскальзывали ноги. Погост, как оказалось, располагался в низине, и в один момент я поскользнулась на грязи, упала и покатилась вниз. Заодно и не устоявшего на ногах Ведаса за собой потащила.

Наконец скольжение остановилось. Мне было смешно, потому что я привыкла: сейчас встану и поду домой мыться и греться у батареи. Если все равно будет холодно, включу обогреватель. Но дома здесь не было, как не было и обогревателя в той часовенке.

— Вставай! — приказал Ведас. — Дождь усиливается, а мы еще не дошли!

Можно было кричать. Нас все равно никто не услышит. Дождь разыгрывался не на шутку, и ветер солидарно взвился настолько сильный, что сбивал с ног. Но теперь никто и ничто не испортит мне настроения. Я буду гореть, как звезда на новогодней елке, только бы поддержать Ведаса. Я вижу, как ему тяжело.

Больше не буду звать его по фамилии, когда мы наедине. Все то, что мы прошли с ним вместе и еще пройдем до тех пор, пока не выберемся из ловушки старика-портальщика, сделало нас достаточно близкими знакомыми, чтобы не хамски не язвить друг другу, выплевывая фамилии друг друга, как ругательства.

— Прорвемся, — тяжело пробормотала я, поднимаясь сначала на колени, а потом на ноги. И не через такое проходили. Хуже, чем дтп с последующим «отпуском» в реанимации, со мной все равно ничего не произойдет.

Мы все-таки смогли добраться до часовенки. Я с неприязнью смотрела на заброшенное заросшее кладбище, пока Ведас ломал дверь. Прости нас, господи, мы не вандалы. Нам нужны твои помощь и покровительство. Наконец дверь скрипнула и поддалась. Ее даже с петель снимать не пришлось. А есть ли у местных дверей петли?

Ведас вошел первым, и я за ним. Дверь оказалась настолько тяжелой, что в одиночку ее закрыть не смогла. Мы фактически прикрыли ее, вставив в проем, и заперли горизонтальной доской, как в фильмах про средневековую Европу. И как я вляпалась во все это? Только я, наверное, и могла. Еще и Ведаса за собой потянула…

Первое, что бросилось мне в глаза, даже не убогость обстановки. Кроме алтаря в маленьком, квадратных метров в шесть, помещении не было ровным счетом ничего. Зато было холодно. Гораздо холоднее, чем на улице. Камень стен и пола не хранил тепла и преграждал ему путь днем.