Брачная сделка
Шрифт:
Это скандально, да и опасно вдобавок.
В отличие от того, чтобы остаться с ней наедине в ее спальне и целовать ее, напомнила совесть. Джемми отмахнулся от внутреннего голоса. Его намерения благородны. Ну почти благородны.
Хотя если быть совершенно честным, ощущая прижавшееся к нему гибкое влекущее тело, он знал, что его намерения далеко не добродетельны. Ничего он так не хотел, как целовать ее и на этом не останавливаться.
– Мне пора идти, – сказала мисс Смайт, слабо сопротивляясь, хотя он прекрасно знал, что если бы она хотела
– Вам теперь не ускользнуть, – сказал он. – С этим балом все в доме вверх дном. Думаю, эта суета продлится до полуночи.
И, произнеся эти слова, Джемми заметил, что она ухватила самую суть. Полночь.
Чертова девчонка! Но не успел он предупредить, чтобы она и не думала уходить без него, как раздался стук в дверь.
– Мисс Смайт, мисс Смайт! У меня к вам еще вопросы.
Оба отпрянули, уставившись друг на друга, на их лицах застыл ужас.
– Ваша матушка, – прошептала она.
Джемми застонал. Другого времени не нашлось!
– Мисс Смайт, вы у себя? – не унималась леди Финч.
– Минуточку, миледи, – сладко сказала девушка. Потом повернулась к Джемми и прошептала: – Прячьтесь! – Она оглядывала комнату, пока ее пристальный взгляд не упал на кровать. Подняв покрывало, сунула под кровать саквояж. За ним последовала веревка. Потом она указала на пыльную темноту: – Теперь вы, сэр.
Джемми тяжело вздохнул, но знал, что дискомфорт, который испытает, забираясь под кровать, ни в какое сравнение не идет с оглушительными стенаниями матери, каковые обрушатся на его голову, если она застанет его здесь.
Он опустился на пол и как только оказался под кроватью, мисс Смайт опустила покрывало и открыла дверь.
– Добрый вечер, миледи.
– Да-да, мисс Смайт, добрый вечер. – Юбки баронессы прошуршала мимо. – Нам необходимо обсудить порядок танцев.
И мать принялась подробно перечислять вальсы и кадрили, обсуждая с мисс Смайт партнеров для каждого танца.
Черт, почему мать такая дотошная? Джемми зажал нос, чтобы не чихнуть от пыли. Горничные бесстыдно пренебрегают своими обязанностями, но как он мог пожаловаться, если тут же последует неизбежный вопрос: «А что вы делали под кроватью мисс Смайт?»
К его облегчению, мать наконец покончила с перечнем танцев и собиралась уйти, но остановилась прямо перед кроватью. Оказалось, что у нее есть последний совет, хотя предназначался он отнюдь не для мисс Смайт.
– Джемми, – сказала леди Финч, приподняв носком туфли покрывало.
Он вздрогнул. Никакой возможности отрицать свое присутствие не было, поэтому он ответил:
– Да, мама.
– Даю тебе пять секунд, чтобы убраться из этой комнаты, или я скажу леди Керквуд, что ты питаешь нежные чувства к ее дочери.
Этого было достаточно, чтобы Джемми в мгновение ока выбрался из-под кровати и вылетел из комнаты.
– Спокойной ночи, мисс Смайт, мама.
Он не прошел и половину дороги к сторожке, когда вспомнил, что забыл предупредить мисс Смайт не пытаться
И надеяться, что он сумеет остановить ее, пока не поздно.
Глава 5
Аманда вытерпела еще три визита леди Финч и два посещения ее измотанной секретарши, последней явилась экономка, заявившая, что гостье следовало давным-давно быть в постели.
Будто она могла спать. Она попалась в ловушку этой опрометчивой сделки и решимости леди Финч отправить ее к алтарю. Боже милостивый, зачем Веллингтон столько лет сражался с французами, вместо того чтобы отправить к ним на переговоры решительную баронессу, которая быстро бы заставила их прекратить боевые действия! Похоже, эта дама способна без единого выстрела довести армию Наполеона до безоговорочного отступления.
Несмотря на уверения Джемми, что он ей поможет, Аманда не собиралась ждать его помощи.
В Брайтоне ее могли ждать ужасные последствия, но ничто в невинных девичьих мечтах не подготовило ее к жгучему жару поцелуя Джемми, к тому, что у нее подогнуться колени.
Нет, нужно уехать прежде, чем у него появится шанс окончательно околдовать ее, и тогда она признается ему в своих несчастьях. Поскольку Аманда не сомневалась, что, несмотря на репутацию повесы, за дьявольским поцелуем скрывается порядочный человек, превыше всего ставящий благородство и честь.
И она не хотела его жалости, его безотрадной прямоты. Но как же она хотела его поцелуев, его прикосновений!
Нырнув под кровать, она вытащила саквояж. В доме наконец все стихло. Аманда открыла дверь и пробралась вниз в холл, твердая в своей решимости бежать.
Безмолвно она попрощалась с леди Финч. Несмотря на устройство бала, ничего кроме великодушия и доброты, она от баронессы не видела. Аманда старалась не замечать чувства вины, холодком пробежавшего по спине, от нарушения грандиозных планов ее милости.
На цыпочках спускаясь по лестнице, она обдумывала, как выбраться наружу. Ее отец всегда запирал дом на ночь крепче, чем стража Ньюгейтскую тюрьму, словно их тихий уголок Хартфордшира полон разбойников, только и ждущих возможности разграбить их имущество.
Но она сомневалась, что здесь придерживались такого же взгляда на мир, и в подтверждение своих подозрений нашла входную дверь незапертой.
Тихо выскользнула Аманда из их доверчивого дома, чувствуя себя воровкой.
Луна ярко сияла, освещая подъездную аллею. Улыбнувшись редкой удаче, Аманда заспешила к дороге; под ногами хрустел гравий, саквояж подпрыгивал в такт шагам.
Приближаясь к сторожке, она замедлила шаг и почти кралась.
Когда они возвратились из поездки по магазинам, леди Финч указала на дом привратника, объяснив, что здесь Джемми прячется от мира, от семьи. Ее милость, не дожидаясь вопросов, рассказала Аманде о сыне, сокрушаясь о его ранах и одиноких годах добровольного изгнания.