Брачное объявление
Шрифт:
– Предлагаю выпить за будущее нашей семьи!
– торжественно провозгласил он, поднимая огромный бокал с какой-то бурой жидкостью.
– За нашего наследника Мырыдхая и его будущее семейство! За тебя, сынок!
"Хорошая шутка!" - морщась, подумал наследник, но, зная норов папаши, отпил из своего бокала.
В это время из окошка в старинных настенных часах показалась голова домашнего миниптеродактеля. Тот окинул взглядом стол и дважды издал звук, напоминавший кашель чахоточного больного. Это означало, что наступило два часа дня.
– Кыш, гадёныш!
– заорал на него Мырыдхай, за что
– Не смей пугать малыша, недоносок!
– заорал старший гоблин.
– Не трогай животное, бездельник, не ты его выращивал!
Мырыдхай насупился, чувствуя, как на правой стороне затылка мгновенно вскочила огромная шишка.
Отец сел на место и, приходя в себя, уставился на злополучные часы.
– Эти часы я привез из одного памятного похода, - проговорил он с ностальгией в голосе, предаваясь воспоминаниям.
Домочадцы слышали эту историю уже раз по пятьсот каждый, но конечно никто не решился намекнуть об этом грозному главе семейства.
– Я тогда был ещё юнцом, моложе, чем ты сейчас, Мырыдхай, - продолжил старый гоблин.
– Мы пошли войной на могучий клан тёмных эльфов, зная, что большая часть их войска покинула цитадель и отправилась отражать очередное нашествие гномов. Да, хорошо мы тогда повеселились... и добра немало захватили. Правда, эти скоты не всю армию увели, остался сторожевой полк, так что в итоге они устроили нам полный ...! Но я, слава Древним Ограм, сообразил дезертировать ещё задолго до первого сражения, ставшего, кстати, и последним, так что, немало всякого барахла смог домой приволочь.
Отец гордо посмотрел на членов своей семьи, и те ответили ему благодарными, полными любви и уважения, взглядами.
– А ты, сын, молодец, что решил, наконец, за ум взяться, да семьей обзавестись. Респект тебе и уважуха!
– закончил старший гоблин экскурс в историю, и, как всегда, было не понятно - то ли он говорит искренне, то ли издевается.
– Ну, что же, давайте пить чай, - предложила мать, подавая знак слугам, замершим в ожидании приказаний.
– Нам доставили очень редкий сорт - листья тростника с ароматом болотной тины.
– Великолепно!
– воскликнул старый гоблин.
– Давненько мы не пили это чудо.
– А я, с вашего позволения, откланяюсь, - просительным тоном обратился к отцу Мырыдхай, осторожно дотрагиваясь до затылка.
– Пойду, подумаю, как устроить свое будущее счастье, в смысле, где найти гидрову невесту.
– Так тебе же уже подыскали?
– захихикал младший брат "жениха", за что тотчас получил от последнего крепкую затрещину.
– Не тронь ребенка!
– заорал папаня и вновь треснул первенца половником, но уже по другой стороне затылка, от чего на голове несчастного Мырыдхая вскочила ещё одна шишка-гигант.
– Ну, вот! Ещё не женился, а уже рога выросли, как у рогатого демона, - заржал младший брат, вскакивая со стула и прячась за широкую спину отца.
– Не смей смеяться над старшим братом!
– крикнул папаша, награждая младшенького увесистым тумаком, отчего тот, не ожидая такого поворота событий, громко разревелся.
– Ну, ладно, ступай, сынок, и думай, - произнес папаня, - раз чайку не желаешь. А мы ещё посидим, побалакаем.
– Какой ты у меня всё-таки умница! Отлично придумал с этой уродиной Карытаханой. Он так напугался, что теперь точно женится на ком-нибудь, лишь бы не на ней!
И они весело рассмеялись, потому, что были гоблинами, а гоблины, как известно, самые весёлые существа на свете.
Глава 2.
Дом Мырыдхая представлял собой огромный роскошный особняк салатового цвета, построенный в стиле барокко знаменитым эльфийским архитектором Пропилдрелем, не поскупившимся на множество колонн, эркеров и лепнину, состоявшую, впрочем, преимущественно из горгульих голов.
Сбежав по ступеням массивной лестницы и миновав пост охраны, в которую родитель набирал исключительно огров - угрюмых, малосимпатичных существ гигантского роста, наш герой оказался на широкой центральной столичной улице и только здесь смог дать выход душившей его ярости.
Бешеный рёв, вырвавшийся из луженой глотки разъярённого гоблина, заставил разбежаться несколько десятков туристов, которые, согретые тёплым весенним солнцем, безмятежно прогуливались по имперской столице, глазея по сторонам. Повторный, уже менее страшный вопль, напоминавший рык простуженного медведя, привел к тому, что Мырыдхай оказался в полном одиночестве посреди обычно перегруженной улицы. Все жители и гости столицы успели разбежаться, лишь сонные тупые взгляды огров-охранников равнодушно скользили сквозь решётку ограды по фигуре убитого горем гоблина.
Порычав ещё немного вблизи родительского дома и несколько успокоившись, бедняга отправился бродить по городу, не замечая ни направления своего движения, ни несчастных прохожих, на ноги которых он периодически наступал и чьи вещи опрокидывал. Пролившийся на столицу дождик, новые красочные афиши, аппетитные запахи, доносившиеся из открытых дверей знаменитых на всю империю ресторанов - ничто не привлекало внимания слонявшегося по столице огорчённого гоблина. Так он бесцельно бродил весь день, погружённый в свои невесёлые думы, и только лишь когда вечерние сумерки опустились на город, пришёл в себя и огляделся.
Оказалось, что ноги сами привели его в Квартал Развлечений, где он обычно проводил вечера и ночи со своими друзьями. Подумав немного, гоблин направился в сторону клуба "Весёлый Дракон".
Завидев почётного и щедрого клиента, швейцар-друид распахнул перед ним двери, подобострастно улыбаясь и сообщая Мырыдхаю о том, как он счастлив его видеть.
Швейцар был отставным полковником, уволенным из армии после последней войны с гномами, когда имперские власти решили, что после такой громкой победы новые противники объявятся не скоро и армейские расходы можно урезать. Впрочем, бывший офицер нисколько не сожалел о переменах, произошедших в его судьбе, ибо зарабатывал он теперь гораздо больше, чем до того и мог не реагировать на идиотские, противоречащие один другому, циркуляры, вылетавшие из генштаба имперской армии, словно потревоженные осы из гнезда.