Брачные контракты
Шрифт:
А дальше, кир Лисса, сославшись на дела по поместью, буквально выставила нас из дома.
— Вы же понимаете, кир Стефания, мне ещё нужно дарить отрезы девушкам на платье, выпить с самыми пожилыми селянами пива с пирогом и вообще… Сегодня праздник и не дело молодым людям сидеть дома!
Потом слегка нахмурилась и добавила:
— Кирус Лерго, надеюсь, мне не нужно вам напоминать, что ужинать вы сегодня должны дома?!
— Кир Лисса, я ни за что не нанесу урона репутации своей невесты!
С тем мы и были отправлены восвояси.
Глава 39
Погода
Сани остались у Лиссы, сегодня они ей ещё понадобятся, а мы решили прогуляться до дома старосты. Больше часа нам брести по относительно пустой дороге и я, скрашивая дорогу, пытала кируса Лерго:
— Почтенный кирус, я понимаю, зачем это «сватовство» мне. Но я бы хотела знать, вам-то оно зачем?
То ли стесняется сказать, что у него есть свой интерес и своя выгода, то ли что-то другое…
— Кирус Лерго, поверьте, и вам, и мне будет проще, если между нами не будет лжи. Да, я знаю, что так не принято, но могу вам совершенно честно сказать, что я использую вас как пугало для моих гипотетических женихов. У меня есть определённые планы на жизнь, и замужество не будет входить в эти планы ближайшие лет пять-шесть. А дальше уже будет видно. Я была честна с вами сейчас. И хотелось бы взаимности и понимания.
Помолчал, очевидно собираясь с мыслями, потом ответил:
— Кир Стефания, я отвечу вам так же честно – я использую вас как пугало для…
Договорить он не успел – меня разобрал смех!
— Ой, простите кирус Лерго! Просто очень смешно получить такую вот обратку!
— И вы простите меня, кир Стефания. Поверьте, я не хотел сказать так грубо…
— Я не сержусь. Вас донимают городские мамы с дочками?
— Восемнадцать приглашений в разные дома на весь праздничный день.
— Ого!
— Вот-вот! Я решил, что целее буду, если сбегу в рейт. На самом деле, кир Стефания, я чувствую себя вашим должником. Я же понимаю, что на моих дальнейших планах наше «сватовство» не скажется, а вот для вас это может обернуться… ну, скажем так – не слишком удачно. Пожалуй, я проявил слабость, когда согласился. Но честно скажу – это было слишком соблазнительно.
— Не переживайте, кирус Лерго. Я понимаю, что со стороны может казаться, что юная и неопытная кир делает большую ошибку. /Только вот я-то, милый вьюнош, далеко не юная и уж совсем нельзя сказать, что неопытная/ Просто поверьте, что у меня большие планы на жизнь и скорое замужество в них никак не входит.
Не знаю, успокоила я его или нет, но кажется, он стал менее напряжённо держаться. Хотя и посматривал на меня с некой необидной снисходительностью. Ну, как взрослый на милого ребёнка. Очевидно, именно этим, его снисходительностью, и был продиктован
— Кир Стефания, а вы не могли бы рассказать мне о тех самых чудо-рецептах, которые так хвалила кир Лисса?
Я внутренне улыбнулась. Молодой кирус был мне симпатичен и своей честностью, и некой неловкостью в обращении со мной. Он, безусловно, вежлив и неглуп, но сейчас явно не знает, как себя вести с юной девушкой.
— Кирус Лерго, я обещаю, что как раз в обед мы с вами попробуем десерт. А сейчас нас ждут дела.
Мы подходили к дому ман Каста. Возле дома, извалявшиеся в снегу, на низком бревне сидели дети и подростки, хвастаясь, у кого с какой начинкой пирог. Хихикающей беспокойной стайкой вились молодые девицы и отдельно, несколькими солидными кучками, стояли мужчины. Женщин взрослых было не слишком много – пироги они унесли по домам, подарков не ждали, а пиво их не так уж интересовало. По традиции, бочонок пива к обеду должна открывать я сама.
Вчера вечером ко мне приходили от старосты два крепких мужичка. Им я и отдала корзины с добром.
Сейчас мне предстояло наградить девушек и молодаек, которые пекли пироги почти до утра. В доме старосты нас уже ждали. На вышитой скатерти исходили дурманящим паром две огромные кружки глинтвейна. С улицы – самое то, что нужно! Выпив почти полкружки обжигающего питья с малой долей алкоголя, я мгновенно почувствовала, как заполыхали щёки. Хватит мне, пожалуй!
Кирус Лерго взял указанную мной корзину и вытащил на крыльцо. Следом, накинув тёплые полушубки, вышли староста и ман Дита. Свёртки яркого ситца я перевязала атласными лентами. Не сильно и дороже вышло, но ленты подходили по цвету к ткани, и куски я брала длинные – хватит на отделку.
Смущающиеся и розовощёкие от легкого морозца девушки подходили ко мне и каждой я лично вручала ткань. Конечно, это было немного дольше по времени, но все отрезы были разной расцветки. Ни к чему здесь одинаковые платья. Сейчас я старалась подбирать ткани под цвет кос и глаз. Брюнеткам – алые и изумрудные, блондинкам – голубые и розовые. Понятно, что все ситцы были набивные, с рисунком, но я исходила из основного оттенка ткани. Ткани разворачивались тут же, девушки прикидывали их к лицу, гомонили, сматывали развернувшиеся яркие змеи лент.
Для ман Диты лежал отдельный свёрток – добротная густо-синяя шерстяная ткань, яркая, но практичная, и небольшой моточек кружева на воротник и манжеты. Она раскраснелась от удовольствия, но ткань развернула и приложила поверх полушубка, как и положено. Раздался одобрительный гул – моложавая ман Дита счастливо и смущённо заулыбалась…
Староста подал мне вторую корзину. Там лежали завёрнутые в пергаментную бумагу непонятные комочки и палочки. Я поманила рукой детей. Подходили робко и неуверенно – не привыкли к такому. Считалось, что сладких пирогов наесться досыта – и то уже праздник. Первым подошёл мальчик, лет семи, не больше. С удивлением взял самопальный чупа-чупс, покрутил…