Брачные союзы Дома Романовых
Шрифт:
Когда Александру исполнилось пятнадцать лет, Екатерина II, как в свое время для Павла, стала подыскивать подругу жизни для старшего, любимого внука. Ее тщательный выбор остановился на дочерях маркграфа Баденского Карла-Фридриха. 14 ноября 1790 года императрица писала посланнику России при мелких немецких дворах графу Румянцеву: «Граф Николай Петрович. Под предлогом обыкновенного посещения князей германских, при которых вы акредитованы, съездите в Карлсруэ и там постарайтесь увидеть дочерей принца наследного Луизу-Августу, 11-ти лет, и Фридерику-Доротею, 9-ти лет. Сверх красоты лица и прочих телесных свойств их, нужно, чтобы вы весьма верным образом наведались о воспитании, нравах и вообще душевных дарованиях сих принцесс, о чем в подробности мне донесете при случае отправления нарочного курьера, или посылаемого сюда из Парижа от тайного советника Симолина. Уверена я, впрочем, что вы сие поручаемое от меня дело исправите с крайнею осторожностью и самым неприметным для других образом. Пребываю вам доброжелательная Екатерина».
Эта переписка продолжалась целый год, и судя по ее содержанию,
Миропомазание принцессы состоялось 9 мая 1793 года в Зимнем дворце, куда съехались члены Святейшего Синода и знатные особы, вся царская фамилия. В придворной церкви митрополит Санкт-Петербургский и Новгородский Гавриил совершил обряд по церковному чиноположению, и принцесса была наречена княжной Елизаветой Алексеевной.
На другой день состоялось обручение. В 12 часов утра императрица Екатерина II отправилась в окружении своей блестящей свиты в придворную церковь с большим парадом и торжеством. Впереди шли герольды, обер-церемониймейстер, камер-юнкеры [57] , знатные особы, гофмаршалы с жезлами, а за ними императрица в окружении высших чинов. За ней шли цесаревич с супругой, великие князья, княжны и сестра невесты принцесса Фредерика Баденская в сопровождении фрейлин.
57
Камер-юнкер – младшее придворное звание в Российской империи и некоторых других монархических государствах.
В церкви Екатерина II сама ввела жениха и невесту на специально приготовленное возвышенное место, покрытое бархатом. Обручение совершал преосвященный Гавриил, императрица обменяла обручальные кольца жениху и невесте, и сразу же с крепости началась пальба из 31 пушки. После литургии во дворце был дан торжественный обед, а вечером – бал, и весь город иллюминирован.
В Москве обручение великого князя Александра Павловича с Елизаветой отмечалось 29 мая в Успенском соборе.
28 сентября 1793 года в торжественной обстановке проходило бракосочетание внука императрицы. Как только в 8 часов утра грянули с Петропавловской крепости сигнальные выстрелы, войска под предводительством генерал-адъютанта [58] графа Петра Салтыкова в строевом порядке двинулись на площадь Зимнего дворца. После 10 часов, когда сюда прибыли все, под звуки труб и литавр началось церемониальное шествие к большой придворной церкви. Впереди всех шествовали обер-церемониймейстер граф Панин и церемониймейстер Гурьев со своими знаками. За ними шли: гофмаршал, камер-юнкеры и камергеры сочетавшихся; камер-юнкеры и камергеры императрицы, генералы, тайные советники, первенствующие чины двора по старшинству в два ряда, затем обер-гоф-маршалы Орлов и князь Барятинский с жезлами. За ними шла Екатерина II с короной и мантией, ее шлейф несли шесть камергеров [59] во главе со старшим камергером Обуховым. Императрицу сопровождали князья Репнин и Нарышкин. За государыней следовали: наследник престола с супругой, великий князь Александр Павлович со своей обрученной невестой, другие члены царской фамилии.
58
Генерал-адъютант – в XVIII в. в России адъютант в генеральском чине при императоре, фельдмаршале и др. с начала XIX в. – почетное звание, которое присваивалось полным генералам, а также генерал-лейтенантам, входящим в свиту императора.
59
Камергер (нем. Kammerherr) – с XVIII века придворное звание старшего ранга в Российской империи и некоторых других монархических государствах. Отличительный знак – ключ на голубой ленте.
В церкви императрицу и сопровождавших встретил митрополит Гавриил во главе с высшим духовенством. Венец над великим князем Александром держал его младший брат, великий князь Константин Павлович, а над великой княжной Елизаветой граф Безбородко. Во время благодарственного молебна со стен Петропавловской и Адмиралтейской крепостей раздались пушечные выстрелы, а войска открыли троекратный беглый огонь. Все эти звуки соединились с торжественным колокольным звоном. Из церкви возвратились во дворец на обед, на котором цесаревич начал пить за здравие своей родительницы, а та отвечала тем же. При этом следовали выстрелы из 51 пушки. Затем приветствовали молодых, позже пили за здравие всего царского дома при 31 выстреле.
Исторические материалы свидетельствуют, что бракосочетание сопровождалось пышными торжествами, на которые были приглашены многие европейские принцы.
Императрица Екатерина II очень любила и своего внука Константина, второго сына Павла Петровича. Младший брат Александра больше походил на своего
Императрица Екатерина II испытывала большое удовольствие и гордость, когда вместе с двором присутствовала при упражнениях, в которых оба ее внука совершенствовались на ее глазах под руководством опытных учителей. Не с тем, однако, чтобы сделать из своего Александра военного человека, выбрала она ему в наставники Лагарпа. Общее руководство было доверено графу Салтыкову, гувернеру обоих молодых князей.
В отличие от старшего брата Александра, Константин из неугомонного шалуна вырос в бесцеремонного царственного юнца, о котором венценосная бабка с беспокойством писала в августе 1796 года графу Н. С. Салтыкову: «Я хотела сегодня говорить с моим сыном и рассказать ему все дурное поведение Константина Павловича, дабы всем родом сделать общее дело противу вертопраха и его унять, понеже поношение может нанести всему роду, буде не уймется. А как великий князь (Павел Петрович. – А. М.) уехал в Павловское, и нужно унять хоть Константина как можно скорее, то скажите ему от меня и именем моим, чтобы он воздерживался вперед от злословия, сквернословия и беспутства; буде он не захочет дойти до того, чтоб я над ним сделала пример. Мне известно бесчинное, бесчестное и непристойное поведение его в доме генерал-прокурора [60] , где он не оставлял ни мужчину, ни женщину без позорного ругательства, даже обнаружил и к вам неблагодарность, понося вас и вашу жену, что столь нагло и постыдно им произнесено было – что не токмо многие из наших, но даже и шведы без соблазна, содрогания и омерзения слышать не могли. Сверх того, он со всякой подлостию везде, даже и по улицам, обращается с такой непристойной фамильярностью, что я того и смотрю, что его где ни есть прибьют к стыду и крайней неприятности». Наследника великого князя привели в чувство только одним средством – во время очередной выходки его арестовали.
60
Генерал-прокурор – высший чиновник в России. Наблюдал за законностью деятельности государственного аппарата. Возглавлял Сенат, а с 1802 г. также и министерство юстиции.
После брака первого внука Екатерины II, великого князя Александра, настала очередь ее второго внука – Константина. Ему не исполнилось еще и четырнадцати лет, когда поступило предложение о его свадьбе от Неаполитанского двора. В конце XVIII века в Неаполе правили Бурбоны в лице Фердинанда IV, женатого на дочери императрицы Марии-Терезии, эрцгерцогине Карлине-Марии. Именно эта королевская чета и задумала отдать замуж одну из своих дочерей за внука Екатерины II. Однако переговоры были безуспешными и закончились неудачей, так как императрица решительно отвергла предлагаемый вариант и предпочла найти Константину невесту среди германских принцесс.
Невесту для внука Екатерины нашел генерал А. Ф. Будберг, ее доверенное лицо. Традиционно их пригласили на смотрины в Петербург. Речь идет о кобургских принцессах, которые представляли одну из древнейших династий Германии. Дом Саксонский, к которому невесты принадлежали, вел свое начало от одного из предводителей саксов.
Несомненный интерес представляют письма супруги наследного герцога Саксен-Кобургского из Петербурга, когда она со своими дочерьми приехала в русскую столицу и императрица выбрала своему внуку невесту. В письмах речь идет о 1795 годе.
В своем первом письме 18 октября, на следующий же день после прибытия в Санкт-Петербург, она писала, что находится под сильным впечатлением блеска и великолепия Императорского Двора. Сразу же после приезда гостей из Германии Екатерина II сама встретила их в отведенных комнатах Зимнего дворца, поразив своим величием. «Она приняла нас, – пишет герцогиня, – чрезвычайно милостиво и любезно, осмотрела каждую из наших девиц проницательным взглядом и остановила его на младшей, Юлии». Рассказывают, что, когда гости подъехали ко дворцу и выходили из экипажа, императрица смотрела на них из окна: старшая принцесса быстро выскочила из экипажа на лестницу; вторая хотела сделать то же, оступилась и упала; но последняя вышла из экипажа и взошла на ступеньку спокойно и с достоинством – это понравилось Екатерине. «Я нашла, – продолжает герцогиня, – что все описания Екатерины, какие до нас доходили, неверны. Опишу ее тебе по первому впечатлению. Она немного пониже меня, только полнее, осанка ее величественна; такой воображала я себе в детстве волшебницу. Лицо у нее широкое и полное; с виду нельзя ей дать 60 лет. Волосы и брови у ней не крашеные, совсем седые и густые; прическа совершенно соответствует ее летам. Головной убор приколот двумя огромными бриллиантами. Выражение лица очень приятно, рот до сих пор необыкновенно красив, нос не велик, но прекрасной формы и чудные голубые глаза, без которых нельзя вообразить ее. Она слегка румянится, но кожа так свежа у нее, что, наверное, она никогда не белилась. Поступь у нее удивительно легкая, не по летам, и вообще, ее можно назвать олицетворением крепкой старости, хотя у нас за границей часто говорят об ее болезнях».