Брачный сезон или Эксперименты с женой
Шрифт:
Около метро я купил связку бревнообразных роз в серебряном пакете с сердечками. Шофер вырулил во двор моей невесты. Надо же, как все быстро! «ЗИЛ» врезался в говорливую толпу старух.
– Приехали, – бросил шофер и, прежде чем уткнуться в газету, добавил: – Только давай там побыстрей, женишок. У меня еще шесть вызовов.
Я опасливо вылез из бронированной машины и вклинился в толпу. К автомобилю тотчас подскочили два каких-то типа. Один, щуплый, принялся привязывать к крыше ленточки и флажки, а другой,
Бабки стояли перед подъездом, как рота штрафного батальона. Тон задавала жирная усатая тетка в малиновом пальто с облезлым меховым воротником. Она преградила мне путь коротенькой рукой, растопырила жирные пальцы и заорала во всю глотку:
– Жа-аних! Жа-аних! Выкуп давай! На согрев души!
Я растерянно заметался среди старушечьих платков и мохеровых береток. Мои страдания заметил шофер. Он опустил окно и спросил:
– В первый раз, что ль?
Понятное дело, что в первый! Он вылез и, открыв багажник, извлек полдюжины бутылок водки.
– После рассчитаемся, – буркнул он и сунул водку в жадные старушечьи руки.
Довольные старухи разбрелись. Путь был свободен. Однако малиновое пальто успело шмыгнуть в подъезд. Я поднялся по лестнице – все было тихо – и осторожно позвонил в дверь. Надеялся, что меня встретит Маша, но в прихожей напоролся на дядьку с обвислыми усами и глупыми козлиными глазами. По диагонали его туловище было стянуто вышитым полотенцем. Я удивленно спросил:
– А где невеста?
– Выкуп! Выкуп! – вместо ответа проорал дядька и затряс усами.
Я отшатнулся. Из кухни высунулась хитрая морда хулигана Еписеева.
Водки у меня не было. Я сунул дядьке первую попавшуюся купюру. Сатир удовлетворенно затряс головой и отступил в сторону. Я облегченно выдохнул, но тут из комнаты высунулась усатая голова малиновой тетки.
– Михуил, а Михуил, что ж ты – правила забыл? – заголосила она в рифму. – А где ж твой дружка, купец?
Свидетелем я позвал Витальку Рыбкина, но он должен был подъехать сразу в загс.
– Нет у меня никакого дружки, – буркнул я.
– А вот это не по-нашенски, – крякнул Михуил. – Придется самому отдуваться.
– Купец! – тут же встряла тетка. – У нас товар дорогой, да свежий! Сколько дашь?
Так. Похоже, я попал на тайную сходку наркодилеров. Я не выдержал:
– Да в чем дело-то?! Пропустите меня, наконец! Мы в загс опаздываем! – и попытался прорваться через кордон.
Козлиный дядька и усатая тетка тут же сомкнули бока. У мотоцикла нагло щерился Вовочка Еписеев.
– Что это еще за глупости!
Я пихнул дядьку в живот и ринулся в образовавшуюся брешь.
– Лови его! – заревело малиновое пальто, под которым мелькнуло цветастое платье.
Тетка вцепилась в меня обеими руками. Я яростно отбивался от жирных пальцев.
– Ну ладно, ладно, замяли, – пыхтел усатый, шаря по моим карманам. – Надо, чтоб как положено! Давай выкуп и бери товар! А ты… Эх!
Меня отпустили и толкнули по коридору в Машину комнату. Помятый и взмокший, я ткнулся в дверь.
У трюмо в уголке сидела моя мадам. Или «товар», как здесь ее почему-то именовали. Голова Марии Еписеевой выглядывала из бумажно-цветочного платья. На голове красовалась корона из кладбищенских цветов. Сзади, почти до пола, свисала марлевая фата. Веки невесты были слегка припухшими. Наверное, проплакала всю ночь. Тоже мне невинная девица! Как будто первый раз замуж!
По бокам от невесты сидели две страшненькие особы. Одна в розовом, другая в голубом. Подружки! Два синих чулка на одной батарее! Я протянул Марии слегка помятый букет и проронил:
– Маш, это тебе!
Букет исчез в белых складках. Мадам Еписеева спросила:
– Это ты так шумел в прихожей?
– Там какие-то мерзавцы напали на меня, – буркнул я. – Пришлось слегка наподдать им, чтобы отвязались.
– Господи! – воскликнула Мария и чуть было опять не залилась слезами. Синие чулки насторожились. – Да это же дядя Миша и тетя Рая!
– С такими родственниками не пропадешь, – бодро заметил я.
– Ты что же, не читал моей инструкции?
Розовая и голубая кофты осуждающе затряслись.
– Ну почему, читал…
– Да видно, ничего не понял, – зло сказала мадам Еписеева. – Это же обряд такой. Выкуп невесты называется.
За окном раздались протяжные гудки «ЗИЛа». Пора было ехать. Я схватил невесту за рукав и потянул.
– Ай! – крикнула она, как подраненная выпь. – Ты же мне все кружева размахришь!
Длинной процессией мы спустились на улицу. «ЗИЛ» нетерпеливо тарахтел. Теперь он еще больше походил на катафалк. Дядя Миша, сдвинув набекрень нутриевую длинноволосую шапку, уселся в старенький «Москвич» и поманил меня рукой.
– Эй, жених, тебе пока не положено с невестой!
Опять какие-то фокусы. Но в полемику, во избежание нового конфликта, я решил не вступать.
Мария с подружками, сыном Вовочкой и каким-то молодцом залезла в «ЗИЛ». Рядом со мной на вытертое заднее сиденье плюхнулась тетя Рая. Рессоры жалобно скрипнули. На переднее сиденье, как курица на насест, взлетел второй молодчик с жиденькими усишками.
– Это Леха, сын мой, – гордо сообщил дядя Миша. – А Машкин, значит, двоюродок.
Дернувшись несколько раз, наша карета тронулась с места и покатила по грязно-коричневой снежной колее в загс. На крутом повороте я неловко уперся в подушечный бок своей соседки и поинтересовался, что за личности едут сейчас с Машей.