Брак Для Одного

Мейз Элла

— Я предпочитаю не делиться.

— О. Хорошо.

Когда я не стал комментировать дальше, она глубоко вздохнула и посмотрела в сторону угла, откуда она появилась. Окинув Центральный парк еще одним быстрым взглядом, она вздохнула. — Ты, наверное, хочешь побыть один, так что я просто вернусь в свою комнату. Все равно завтра будет долгий день покраски. Спокойной ночи, Джек.

Я молча наблюдал за ней, пока она не повернулась ко мне спиной и не отошла на несколько шагов прочь. Вздохнув, я оторвался от стены и занял ее место у перил. Оказывается, мне не понравилось видеть на ее лице обиженное выражение. Повысив голос, я спросил: — Как ты думаешь, ты сможешь снова заснуть?

—

Не думаю, но я немного отдохну.

— Я так и думал. Я тоже не думал, что смогу заснуть. Как ты справляешься с их смертью? — Вопрос сорвался у меня с языка еще до того, как я подумал о том, что собираюсь сказать, чтобы подольше удержать ее на террасе. Так много слов для того, чтобы не хотеть с ней разговаривать.

Время, которое потребовалось ей, чтобы снова появиться рядом со мной, было явно меньше, чем время, которое потребовалось ей, чтобы уйти.

— Могу я быть честной? — спросила она в ночи, пока я изучал ее профиль.

— Обычно я предпочитаю, чтобы люди мне лгали, но если ты настаиваешь…

Это вызвало неодобрительный взгляд со стороны.

— Я не уверена, что именно я чувствую, — наконец ответила она. Мне показалось, что я услышал небольшую улыбку в ее голосе, когда она начала говорить, но я не знал ее достаточно, чтобы быть уверенным. — Очевидно, мне грустно от этого. Это не то, что я имею в виду, но это просто кажется нереальным. Мы не разговаривали каждый день или даже каждую неделю, после того как мне исполнилось восемнадцать, я переехала из их дома и после этого почти не видела Анжелу. Во всяком случае, она так хотела. Но я разговаривала с дядей примерно раз в две недели или около того, и иногда у него даже хватало времени, чтобы пообедать со мной. Казалось, он всегда терпел, когда я была рядом. Поскольку ты работал с ними раньше, ты, вероятно, уже знаешь эту историю, но они забрали меня к себе, когда мне было девять лет. Мой отец только что умер. Рак. И хотя Гэри и мой отец были только сводными братьями и не общались более пятнадцати лет, Гэри согласился стать моим опекуном.

— А как же твоя мама?

— Я ее не помню. Она ушла от нас, когда мне было два года. Кажется, ее искали, но, судя по тому, что мне рассказывал дядя, она исчезла. Может быть, сменила имя, кто знает. Поэтому они взяли меня к себе. Я не могу сказать, что они всегда были добры ко мне, я помню слишком много ночей, когда я плакала, пока не засыпала, но, по крайней мере, я не попала в детдом. У меня никого не было, вообще никого.

— Твои двоюродные братья?

— Брайан и Джоди. А. Я думаю, они просто взяли пример с Анжелы и держались подальше. Они всего на несколько лет старше меня, но они почти не разговаривали со мной. Я была очень нежеланной и надоедливой племянницей.

Я наблюдал за парком, когда она начала свой рассказ, но мои глаза вернулись к ней, когда я почувствовал ее взгляд на себе.

— Вероятно, это было немного больше личной информации, чем ты искал.

— Все в порядке, — просто ответил я, не давая ей больше ничего. — Я думаю, чтобы брак выглядел правдоподобно для окружающих, нам нужно знать такие личные подробности.

— Хорошо. Чтобы дать более определенный ответ на ваш вопрос: У меня дела идут лучше, не отлично, но лучше. Бывают дни, когда я просыпаюсь и совершенно забываю, что это произошло, потому что они уже давно не принимают никакого участия в моей жизни, но я думаю, что вполне нормально признать, что у меня бывают дни, когда я скучаю по голосу моего дяди. — В ее следующих словах я услышал легкий смешок и искреннее счастье. — Он читал мне сказки на ночь в течение нескольких лет, один или два раза в неделю. Если ты хоть немного его

знаешь, то понимаешь, как это на него не похоже, но он много работал, и это было единственное время, когда я могла его видеть. Он всегда был немного ворчлив и старался читать очень быстро, словно наперегонки со временем, но потом он погружался в рассказ и читал дольше, чем обещал. Когда я была маленькой, я с нетерпением ждала этого. “У меня только десять минут для тебя сегодня, Роуз”. Он всегда начинал с этого. — Она сделала паузу, но прежде чем я успела прокомментировать, она снова перевела разговор на меня. — Что насчет твоих родителей? Они живы?

— Да.

— Какие у тебя с ними отношения?

— Мы не близки.

— О? Вы в ссоре?

— Можно и так сказать. Я не видел их несколько лет.

— Они знают, что ты женился? — спросила она.

— Я им не сообщал, нет, но я уверен, что они скоро узнают об этом от кого-нибудь. — Я взглянул на нее, и наши взгляды встретились на короткое мгновение, прежде чем я отвел взгляд. — Я боюсь, что они не одобрят мой выбор, поэтому я не чувствовал необходимости ставить их в известность.

— Я понимаю. — Возникла неловкая пауза. — Вот это да. Мне действительно нужен был этот заряд уверенности, так что спасибо за это.

Мне показалось, что она совсем не поняла, но я не стал ее поправлять.

— И могу я сказать, что мы как две капли воды похожи друг на друга? Посмотри на нас, у нас нет семьи.

— Похоже на то.

Она вздохнула и облокотилась на перила, повторяя мою позу. После мирного молчания между нами проехала машина скорой помощи с ревущими сиренами и с визгом остановилась где—то под нами, прервав мои мысли. Разговор по душам с женой под ночным небом был совершенно не лучшим способом держать дистанцию.

— Как ты думаешь, когда ты откроешь кофейню? — спросил я, переводя тему на что—то более безопасное.

— Я в основном готова, в основном — это главное слово. Когда я закончу покраску, и все крупные вещи будут готовы. Скоро привезут стулья и вывеску, которая будет на улице, и мне нужно купить еще несколько кухонных принадлежностей. — Она вздохнула и подперла подбородок рукой. — Я думаю, три недели? Это зависит от многих вещей. Все документы готовы, так что нет причин ходить вокруг да около. Спасибо тебе и за это, ну знаешь, за то, что занимаешься бумажной работой.

Я заметил, как она пытается скрыть зевок.

— Не говори об этом. Ты не умеешь красить, чтобы спасти свою жизнь. Ты ведь это знаешь, верно?

— Простите? Я прекрасно крашу, — нахмурившись, ответила она.

— Судя по тому, что я видел сегодня, это было неоднородно. Под ней все еще виднелся красный цвет старой краски. Это не показатель красивой покраски.

Она фыркнула. — Еще раз прошу прощения, но это был очень яркий красный цвет, он проявился бы независимо от моих действий, если бы поверх него был нанесен только один слой новой краски. Все это знают. Первый слой всегда неоднородный. Я проделал трудную часть работы, а ты пришел в конце и украл мою работу.

— Все это знают? — спросил я, приподняв бровь.

— Да! Спроси любого профессионального маляра.

— Сколько именно профессиональных маляров ты знаешь?

— Скольких ты знаешь?

Я встретил ее взгляд и пожал плечами. — Несколько. Расслабившись еще немного, я ждал ее ответа.

— Отлично. Ты выиграл. Я не знаю ни одного, но это не отменяет того факта, что я прекрасно крашу.

— Если ты так говоришь.

— Я так говорю. Ты покрасил одну стену, но я собираюсь покрасить все помещение. Скажи, что я не умею красиво красить, после того как ты это увидишь.