Брак Для Одного
Шрифт:
Джек: Зависит от того, чего ты хочешь.
Роуз: Это странный вопрос.
Джек: Удиви меня.
Роуз: Я хотела спросить, могу ли я тебя поцеловать.
Роуз: И прежде чем ты откажешься, это не должно означать ничего, кроме этого. Просто поцелуй. Правда в том, что ты постепенно стал таким искусным целовальщиком, и я думаю, что не отказался бы поцеловать тебя прямо сейчас. Я бы хотела назвать это поцелуем жалости. Если это не подходит, потому что никто не будет рядом, чтобы видеть это, я пойму.
Точки
Она, казалось, все еще печатала, но остановилась, увидев меня. Прочистив горло, она поднялась на колени, чтобы встать с кровати, но я успел сделать это раньше нее.
— Как ты хочешь сделать э...
Я не дал ей времени закончить фразу. На следующем дыхании я держал ее голову в своих руках, откинув ее волосы назад. Ее щеки были теплыми и слегка влажными.
— Я не хочу, чтобы ты больше плакала, - прошептал я с оттенком гнева в голосе. Это было последнее, чего я хотел для нее. — Я поцелую тебя, но только если ты пообещаешь больше не плакать. Я не могу этого вынести, Роуз.
Она кивнула.
Я опустил голову к ее голове, раздвинул ее губы своими и наблюдал за ее глазами, которые закрылись в ту же секунду, когда наши губы соприкоснулись. Она положила свои руки поверх моих на свои щеки и наклонила голову вверх, углубляя поцелуй. Я медленно опустился на колени на кровати, обхватил ладонями ее лицо, погружая пальцы в ее волосы, а ее руки, двигаясь между нами, обхватили мою шею. Я втянул ее язык в свой рот и с удовольствием проглотил ее тихий стон.
Если бы мне пришлось описывать наш поцелуй, я бы сказал, что это было нежное насилие. Я не мог достаточно насытиться ею, не мог достаточно приблизиться. Я позволил одной из своих рук пройтись по ее спине, запоминая каждый сантиметр и то, как ее тело переходит в талию. Когда я крепко ухватился за ее рубашку, я притянул ее к себе. Она зарычала, но не остановилась, не попросила меня остановиться.
Я чувствовал, как ее грудь поднимается и опускается на мою, ее жар уже обжигал меня. Я сжал в руке ее рубашку и углубил поцелуй, заставив ее выгнуть спину, одновременно крепко обхватив ее талию другой рукой. Ее голова откинулась назад от силы моего поцелуя, ее язык играл с моим.
Затем ее руки сомкнулись на моей груди, и я почувствовал легкий толчок.
Мне удалось вырваться, и она быстро выскочила из моих объятий и кровати, побежав прямо в ванную.
Все мое тело было напряжено. Я сел на край кровати и опустил голову на руки. Мое дыхание было тяжелым, сердце билось в горле, как у подростка, целующегося со своей девушкой у нее дома.
Пока я раздумывал, встать и уйти или остаться, Роуз появилась из ванной, ее лицо раскраснелось, губы покраснели и распухли, волосы были в беспорядке.
Она выглядела идеально.
Она медленно проделала обратный путь и остановилась передо мной, когда ее колени почти касались моих.
Я не хотел извиняться за то, что набросился на нее, как зверь, но я совсем забыл, что она больна.
— Прости, - пробормотала она, ее голос был охрипшим. Ее указательный палец коснулся носа. — Это снова началось, и мне пришлось...
Я вздохнул с облегчением и кивнул. Я сглотнул комок в горле и уже собирался встать, чтобы уйти, но Роуз положила обе руки мне на плечи и забралась ко мне
— Что ты делаешь?
– спросил я резким шепотом, глядя в ее манящие глаза.
Она улыбнулась мне.
— Я получаю остаток моего жалостливого поцелуя, - прошептала она в ответ низким и ровным голосом, гораздо более ровным, чем мой, к моему удивлению. — Я еще не закончила с тобой.
Ее руки пригладили мои волосы, когда ее глаза закрылись сами собой и голова опустилась. Я встретил ее на полпути и захватил ее рот в глубоком и обжигающем поцелуе, даря ей нуждающиеся круги моего языка, пока ее пальцы прочесывали мои волосы, и она обхватила мою шею, чтобы прижать меня к себе. Я целовал ее так долго, пытаясь быть более мягким и внимательным, чем я чувствовал, но она обезоружила меня. Ее вкус, ее маленькие стоны, ее руки, сжимающие мою шею, ее тело, беспокойно двигающееся против моего - все в ней обезоруживало меня.
Когда она сдвинула губы вправо и попыталась перевести дух, я наблюдал за всеми эмоциями, играющими на ее лице. Понимая, что не могу остановиться, я обнял ее за талию и подтянул к себе, чтобы она села. Ее глаза открылись и нашли мои. Передвинув ногу на ногу, она бесшумно последовала моему примеру и села прямо на мой член. Мои глаза закрылись, и стон вырвался из моих губ. Когда я оглянулся на нее, она прикусила губу и пристально смотрела на меня. Я обхватил ее руками, позволяя одной из моих рук медленно скользить вверх по ее спине, чтобы обхватить ее шею, и погрузился в поцелуй. Я поцеловал ее один раз, потом отстранился, потом снова, и снова, и снова. Это было безумие - то, как ее губы подходили к моим.
Другой рукой я обхватил ее талию. Она наклонила голову и просунула язык в мой рот. Я едва мог соображать, но встретил ее исследующий язык своим и наклонился вперед, заставляя ее выгибаться, проникая глубже, пытаясь взять все больше и больше.
Боль и удовольствие, пронзившие меня, когда я почувствовал ее тепло, скользящее по моему члену через тонкие пижамные штаны, только утроились от того, как она целовала меня, такая неуправляемая и голодная.
Мы притягивались и отталкивались, словно изголодались друг по другу. Я схватил ее за бедра и попытался как-то притянуть ее еще ближе. Когда она покачивалась на мне, ко мне начал возвращаться здравый смысл. Мои руки все еще крепко обхватывали ее, она сумела отстраниться и в одно мгновение сняла с себя рубашку. Ее глаза остекленели, а дыхание было неглубоким, она снова наклонилась ко мне, но когда мой взгляд упал на ее грудь, заключенную в бледно-голубой лифчик, я откинулся назад и мягко опустил ее на спину.
— Джек?
– удивленно спросила она.
Я убедился, что не смотрю на нее, потому что если бы я взглянул еще раз, то забыл бы о себе, забыл бы о том, что она больна, забыл бы обо всем. Я достал ее футболку и протянул ей обратно. Она прижала ее к груди, прикрывая себя.
— Доктор сказал, что никакого секса. У тебя не может быть слишком сильного давления в голове.
– Я услышал свой собственный голос, хриплый и грубый. Я осмелился встретиться с ее глазами. Они все еще были ошеломлены, но она возвращалась в себя. Она облизала губы, и у меня свело живот, потому что на них был не мой собственный язык.