Брак и злоба
Шрифт:
Я облизываю губы, окидывая взглядом его красивое лицо.
— Мы даже не успели сказать «да». — Он издает протяжный, задыхающийся стон, а его взгляд опускается ниже, к моему телу.
— Кайлин Биг, я сделаю тебя своей женой, — говорит он непреклонно. — Так что, если тебе нужна эта клятва, лучше произнести ее сейчас.
Несмотря на то, что в этот момент я была в шоке, я вызываю в памяти смутное воспоминание о том, как Люциан угрозами заставил священника закончить наше венчание. Улыбка искажает мой рот. Перед лицом хаоса
Я поднимаюсь и обхватываю его за шею, слегка морщась от боли в плече.
— А что, если я не объявлю о своей клятве? — поддразниваю я.
Из его горла вырывается первобытное рычание.
— Я заставлю тебя танцевать, пока ты не станешь мокрой, а потом буду трахать тебя, пока ты не закричишь, что я хочу.
Он не дает мне ни секунды на ответ. Он покусывает мою челюсть, проводит по губам затяжным поцелуем, а затем разворачивает меня лицом к кафельной стене. Прижав мои руки к кафелю, он убирает волосы с моей шеи, заставляя меня дрожать.
— Не двигайся, — приказывает он.
Я не шевелюсь, пока он берет бутылку с шампунем и выливает щедрую порцию себе на ладонь. Когда он начинает вспенивать его в моих волосах, смывая всю сегодняшнюю грязь и кровь, это действие что-то делает с моим сердцем. Руки, которые были грубыми, когда зажимали в кулаке мои волосы, теперь стали нежными и успокаивающими, заботясь о том, чтобы подарить мне комфорт.
Мыльная пена скользит по моим плечам и груди, привлекая его внимание, а затем, когда я чувствую прижатое его твердого тела к моей спине, он испытывает настоятельную потребность. Он опускает рот к затылку, где сначала целует меня, а затем — к перевязанной ране на плече.
Он внезапно напрягается.
— Ты пыталась получить пулю за меня. — Его голос гортанный, грубый. Я молчу, не зная, что ответить. — Я не знаю, наказать ли тебя за эту глупость или целовать до тех пор, пока ты не сойдешь с ума от нужды. — Он издает звук признательности, когда его руки скользят по моей спине, размазывая шампунь по моей груди и заставляя колени слабеть.
— Эти варианты звучат как одно и то же, — говорю я, почти задыхаясь.
— Хм… — Нависнув ртом над стыком моей шеи, он покусывает нежную кожу, заставляя мой живот вздрагивать. — Никогда больше так не делай.
Не дав мне возможности возразить, он разворачивает меня и прижимает спиной к стене. С яростным взглядом Люциан начинает отчаянно целовать меня, выполняя свою угрозу. Он обхватывает мое лицо, наклоняет голову и крепко прижимает меня к себе, а его рот накрывает мой. Он перехватывает мое дыхание, а язык проникает вглубь, чтобы завладеть моим ртом.
Когда он отстраняется, его взгляд скользит по моим чертам. Он нежно целует меня в щеку, в порез на лице, а затем прокладывает путь вниз по телу, покрывая поцелуями каждый синяк и царапину.
Когда он достигает вершины моих бедер, я превращаюсь в лужу. Я чувствую его горячее и обжигающее дыхание, когда он грубо обхватывает мою ногу и ставит ступню на бортик душа, открывая меня для него.
Теплая
Он поднимается и протирает мыльной водой мою грудь, зажав сосок между пальцами, а его рот подводит меня к краю. Мучительные мысли о том, что он бросит меня вот так — нуждающуюся и неудовлетворенную, — одолевают меня, и я говорю:
— Не останавливайся… пожалуйста…
Звук мучительной нужды отдается в моей чувствительной плоти, подогреваемой его дыханием.
— Я хочу, чтобы ты кончила для меня, Кайлин Биг. — Он лижет мою щель до самого клитора, лишая меня рассудка. — Потому что, когда я буду трахать тебя, ты должна быть готова.
Мои глаза закрываются от грубого тона его голоса, и я почти кончаю по команде, даже не нуждаясь в проникновении, пока он лижет мою киску. Мои бедра двигаются, тело просит трения, и когда он проводит пальцами по моим складочкам, посасывая клитор, я кончаю без всякого проникновения. Я вцепляюсь пальцами в его волосы и бьюсь об него, выгнувшись спиной от стены душа.
Он поднимается на ноги, чтобы проглотить мои стоны, берет меня за бедра и прижимает к себе под струей воды. Я обхватываю его бедра ногами, пока остатки шампуня смываются. Люциан выключает воду, прежде чем вынести меня из душа.
Он держит меня на руках, пока включает кран в ванной. Я прерываю поцелуй, чтобы вопросительно посмотреть на него.
— Думаю, мы достаточно чисты, — говорю я насмешливым тоном.
Глубина его голубых глаз поражает.
— Я не умею быть нежным, но ради тебя я постараюсь. Так я не потеряю контроль.
От его признания по мне пробегает волна осознания. Я смотрю на него, впервые осознавая его пристрастие к воде. Интересно, осознает ли он это, или какая-то его подсознательная часть нуждается в очищающих свойствах воды? Он плавает после выполнения работы и даже перед тем, как отправиться в путь. Именно душ вернул мужчину с темного края в ту ночь, когда он вернулся домой весь в крови.
Так что вполне логично, что после всех этих кровопролитий, в день, который должен был стать началом, а вместо этого был пропитан таким количеством смертей, мы должны оказаться вместе в ванне с водой, очищая друг друга и становясь одним целым.
Я выдерживаю его неуверенный взгляд и киваю.
— Я доверяю тебе, — говорю я, прежде чем поцеловать его, любуясь тем, как яростно он теряет себя во мне и стонет мне в губы.
Он заходит в ванну и опускает нас, прижимая меня спиной к самой глубокой части. Вода поднимается до моей талии, когда он устраивается между моих ног. Он опирается рукой о бортик ванны, и, боже, вид его руки, напряженной сверху, обнимающей меня, его красиво очерченное тело, покрытое твердыми мускулами, — это самое сексуальное, что я когда-либо видела.