Брак на крови
Шрифт:
— Велизар, — пролепетала я одними губами, когда мужчина захлопнул дверь и уставился на меня, словно видел впервые.
Он одновременно не узнавал меня и ненавидел. Ненавидел той ненавистью, что не может испытывать человек, а такая мощь эмоций подвластна только демонам. Разрывающая его на части, требующая выхода на поверхность… на причину своей ненависти — меня.
Он двигался медленно, изучая каждый миллиметр моего тела. Изучал внимательно, презрительно, издавая сдавленные смешки и утробное звериное рычание.
—
Моя фраза, наполненная желчью и ответным презрением оборвалась на полуслове. Велизар одним махом преодолел расстояние от двери до кровати и навис надо мной, прижимая всем своим весом меня к постели и шумно выдыхая мне прямо в лицо.
Маленький кусочек здравого смысла, что подобно островку посреди океана, постепенно затапливался какой-то непомерной смелостью и желанием утереть нос мужу, что считал себя всегда выше других… выше меня.
— Где твоя смелость? — прорычал грубый, не знакомый голос мне прямо в лицо. — Что ты молчишь, смелая моя?
Я смотрела ему в глаза и тонула… тонула в себе, вспоминая своё истинное положение в этом доме… Он переворачивал меня на живот и полосовал спину… Бил ногами на залитом кровью полу… Всё это проносилось в моей голове, как огромный тёмный калейдоскоп. Я чётко ощущала пронзающую боль от ножа на спине, чувствовала удары по животу.
— Прекрати! — прорычала я сквозь сжатые зубы, подавляя желание закричать. — Хватит, Велизар!
Муж не хотел меня слушать, он лишь увеличивал свою силу, приплетая ещё и моральные муки… Предательство. Такое жгучее и больное, со вкусом измены и обиды. Кадры сменяли друг друга. Я чувствовала холод, рассекающие удары по спине и прожигающий жар на плече. Долгая-долгая ноющая боль и снова моральное падение.
Он тихо заходит в комнату, озираясь по сторонам в собственном доме, словно он вор, а не хозяин здесь. Закрывает за собой дверь и спокойно говорит куда-то в пустоту:
— Я так соскучился.
Я никогда не слышала его голос таким. Искренне-заботливый и такой тёплый.
С кровати быстро соскальзывает молодая девушка и подбегает к нему, буквально запрыгивая на него, обвивая его тело ногами… Мне не нужно видеть большего. Я узнаю эти угольно-черные волосы, струящиеся по спине. Узнаю стройные ноги, обвивающие тело моего супруга… Татуировка на бедре, прикрытая лишь тонкой полоской чёрного кружева белья…
— Велизар, — бормочет она в его шею, прокладывая цепочку поцелуев от его шеи к губам…
Я задыхалась от своих видений, вбиваемых мне в голову демоническим сознанием.
— Хватит! — без умолку кричала я, выбиваясь из-под тела Велизара. — Хватит!
Мне больно. Тошно. Противно. Мерзко. Я чувствую, как его рука хватает меня за шею и окунает в
…Он нависает над ней и жадно целует. Она отвечает ему и чуть ли не стонет ему в губы. Она… Эта девушка, что садится сверху Велизара и громко стонет. Громко. Разрывающе. Мерзко. Эта черноволосая девушка с татуировкой змея на бедре гладит его по груди и сжимает его плечи, закрывая глаза и подаваясь вперёд бедрами. Эта девушка хуже Весты… Она моя сестра. Моя родная сестра Кира…
Я закричала от убийственной боли, что физически резала меня по груди. Это было уже не моральной пыткой от увиденного, это была четкая физическая боль, сравнимая с тем, как тебя одновременно бьют ногами, жгут живьем и режут на части.
Я вырвалась из-под Велизара и кинулась к двери, но безуспешно, дергая за ручку двери, осела на пол и истерически рассмеялась, продолжая пытаться открыть дверь.
— С сестрой? — смеялась я, не поднимая взгляда на Велизара, но чувствуя, что он подошёл ко мне. — С родной моей сестрой! Я же… Почему? Что тебе не хватало?
Мой срыв. Моё очередное падение. Падение в самое пекло, в самую гниль, в самую пустоту… Прямо к его ногам. Снова я у его ног. Плачу от боли и унижения, от обиды и предательства, как и тогда, в ту ужасающую ночь, что открыла мне глаза на моего мужа — равнодушного изменщика.
— С сестрой, Велизар! Ты урод! Моральный урод, демон, — я кричала, не смотря на мучителя, все ещё лихорадочно дергая дверь на себя. — Ты не мужчина, Велизар! Ты трус! Подонок! Ты испугался. Я надоела тебе и ты испугался избавиться от меня… Тяжело, наверное, было бы избавиться от беременной жены, да?
Я кричала от обиды, не задумываясь о своих словах. Удивительно, что он ещё не схватил меня за волосы и не швырнул об стену, чего я ожидала после своих слов. Можно было бы подумать, что я ору сама себе. С протяжным стоном я выпустила из рук железную ручку и уперлась лбом в лакированное дерево двери.
— Осмелела ты, Владислава, — прошипел Велизар, погладив меня по затылку. В его голосе звучали спесь и издевка. — Трус? Подонок? Урод? И самое главное: не мужчина? Тебе ли не знать, Влада, что я ещё какой мужчина…
— То, что ты не держишь свой член в штанах ещё не показатель твоей мужественности. То, что ты перетрахал всю женскую часть особняка и половину Тёмного мира тоже.
Во мне бушевали обида и злоба. Я была готова заплатить за свои слова. Заплатить сполна. По всей строгости его мнимого закона. Я была готова к побоям, к обидным словам, к изгнанию, но больше всего я ждала смерти… Я ждала. Хотела смерти. Хотела умереть уже от его рук.
Где же маты? Где же пинок под ребра или что-то подобное? Я молча ждала расплаты за свои слова, что лились из меня потоком слез и горечи.