Брак на крови
Шрифт:
— Не хорошо травить родного брата, Влада, — рычал он мне в лицо, нагнувшись.
— А позволить какому-то мужику раздвинуть ноги родной сестры хорошо? Хорошо довести сестру до суицида? Хорошо отдать её демону? Не тебе говорить о том, что хорошо, а что плохо.
Я не подбирала слов. Я не пыталась не поднять его гнев, что уже кипел внутри него. Мне нужна была его злоба, его ненависть. Она заряжала меня, распаляла огонь внутри, что был способен сжечь его до тла.
— Малышка Влада научилась колдовать? Кто это тебя научил этим магическим штучкам? Неужели муженёк? Глупо с его стороны наращивать тебе зубы,
— Ты прав, — согласилась я. — Я кусаю руки… но те руки, которые пихают мне в рот яд. Таких как ты.
Я пнула Велеса в грудь. Парень осел на пол, не ожидая такого финта с моей стороны, а я подорвалась с кресла и приложила руку к его виску, от чего брат заорал на весь дом.
— Почувствуй, что чувствовала я, — прорычала я, вкладывая в слова всю ненависть.
Вся моя физическая и моральная боль, нанесённая им за всё время, теперь била по нему самому же. Все осколки моей боли собирались в огромный, тяжёлый шар, что убийственно бил Велеса. Несколько секунд адской агонии и я убрала руку. Парень упал на пол, харкая кровью на ковёр.
— Прости меня… — выдавил он, скрипя зубами. — Прости меня, Влада. Прошу… Влада, я сожалею…
— Я ждала твоего раскаяния раньше, — рыкнула я, глядя в глаза брата, что были наполнены болью и пониманием, что он заслужил этой участи. — Я ждала тебя. Действительно ждала. Утопая в кошмарах и крови, я ждала именно тебя. Думала, что только тебе хватит смелости пойти против отца. Но ты слабак! Тебе было проще идти по его дороге… Его дорога свернула в могилу, ты пойдешь следом.
Он был жалок. Он стоял на коленях, в луже собственной крови, перепачканный ею.
— Убивай, — выдохнул он. — Я не буду сопротивляться, как и ты тогда… Я тоже всё помню, Влад. Помню и знаю, как изнасиловал тебя отец и как ты сопротивлялась. Помню, как сам хотел… но не смог. Перед глазами была не ты. Такая равнодушная, измученная, привязанная, под действием успокоительного… Ты лежала подо мной и просто смотрела на меня с такой болью, что я не смог… Я вспомнил тебя маленькую, совсем кроху, когда качал тебя на руках. Ты была и осталась беззащитной крохой… Убей, Влад.
— Не будешь выкидывать магические трюки? — не поверила я.
Велес отрицательно мотнул головой.
— Я ненавижу тебя, — прошипела я, кладя руки на мужские плечи. — Ещё больше, чем отца.
Всего пара секунд и тело ватной куклой опало на пол, а я чувствовала прилив сил, что горячим потоком расходился по телу.
— Великолепный спектакль, — ехидно выдал Велизар с кровати.
========== 32 глава ==========
Дом утопал в снегу. Огромный, двухэтажный коттедж полностью был укутан белым коконом. Не хватало здесь рабочих рук для уборки. Не хватало жизни в этом дворе, что был рассчитан на большую семью с детьми. Всякие лесенки, турники, горка — всё было завалено снегом. Я бывал тут всего однажды, когда приезжал к Домиану и эта встреча закончилась трагически для него.
Влада шла за мной к крыльцу, ступая по моим следам в глубоком снегу.
— Дверь закрыта, — покачала головой девушка, опередив моё желание дёрнуть за ручку.
— Ключей же у тебя нет, — догадался я.
— Кому нужны ключи? — удивилась она, шаря рукой в горшке с зелёным
Влада достала небольшую печать и приложила её к круглой ручке, последовал щелчок замка и дверь распахнулась сама собой.
— После Вас, — выдохнул я, пропуская хозяйку дома внутрь.
Я никогда не был внутри дома Владиславы, но представлял его более богатым и помпезным, как жилище Домиана, но не смотря на свои богатства, он был скуп и не тратил лишнего на дом.
— А я думал, что после того, как тебя отдали мне и я отдал твоему отцу кучу денег — он прибарахлится… Ошибся, — признал я, оценивая грязную и старую люстру в зале.
— Он пулял деньги в другие штуки, — отозвалась девушка. — Миллионы он вложил в свою любовь…
— Женщина?
Я не знал и не мог допустить, что жадный Домиан вкладывал деньги, полученные с продажи родной дочери, в ухаживания за какой-то своей дамой сердца. Я даже не думал, что она у него есть.
— Сам увидишь. Идём?
Я опустил глаза с потолка на Владу и немного отшатнулся от неё, увидев в её руке нож.
Я потерял ту девчонку с которой связывал наши судьбы кровью… На неё обрушился целый поток крови, который смыл её человечность, затушил огонь сострадания и понимания. Осталась жестокая, пустая и ржавая оболочка, которая расчётливо избавлялась даже от собственных родственников.
— Ты боишься меня? — спокойно спрашивал я, сжимая её подбородок.
— Да, — лепетала она, отползая от меня и закрывая руками голое тело.
— Ты боишься меня? — спросил я, глядя на девушку.
— Боюсь? Тебя? — насмешливо переспросила девушка, крутя в руках нож. — Нет, Велизар, не боюсь. Больше не боюсь.
Я хотел такую — сильную, жестокую, равнодушную к чужим жизням… И получил. Получил и потом понял чего хотел. Я получил не женщину, жену или мать. Я получил изломанную мученицу, рабыню моего разума, женщину, согнувшуюся под гнётом моей жестокости. Получил озверевшую пародию себя.
Я видел много крови за всю свою жизнь. Видел много смертей. Убивал. Видел, как убивают мужчины, дети, женщины… Чьи руки страшнее всего для убийства? Мужские. Но как страшна женская психика после убийства! Не заточена женская природа под кровь и смерть. У них нет тонкой грани между «убийца» и «человек». Они не могут держать обе эти стороны и падают в одну из них. Падают и растворяются. Я думал, что Влада сможет сохранить человечность и она сохраняла. Сохраняла пока в ней была душа. Как только я поглотил её душу, она упала в эту желчь и труху, считая, что стала похожей на меня. Нет, Влада, ты не похожа.
Мы приехали в отчий дом Владиславы с одной единственной целью — найти злосчастную книгу, которая могла дать мне полную власть над её разумом и телом. Не смотря на её падение до моего уровня, она всё равно была самовольна и противилась мне. Я уже не стремился подчинить её как женщину или наложницу. Я не видел в ней больше девушки, которую хотел. Теперь Влада была лишь убийцей, хладнокровной стервой и вызывала у меня лишь одно желание — вытерпеть её во время беременности и после уже избавиться. Я хотел, чтобы мать моего ребёнка разделяла мои взгляды, но не была монстроподобным существом, которому ничего было не нужно в жизни, кроме того, как доказывать мне, что она такая же как и я.