Брак по расчету
Шрифт:
— Я… я не знаю, что делать, — растерянно прошептала она.
— Обхвати меня ногами.
Она молча повиновалась.
— Вот так, солнышко, а теперь попробуй двигаться вместе со мной.
И он, приподнявшись, вошел еще глубже.
Хизер, прильнув к нему, застонала. Боль ушла, оставив лишь острое наслаждение. Он уносил ее туда, где она никогда не была раньше. В сверкающие, недостижимые, пугающие высоты.
— Не сопротивляйся, — попросил он, когда она попыталась отстраниться. — Пусть это произойдет.
Хизер что-то несвязно пробормотала:
Первые неясные ощущения превратились в ураган. Хизер поднималась и опускалась вместе с ним, уносимая бешеной темной стремниной, которой не было названия. Наконец ее поглотила последняя, слепящая вспышка, и Хизер, пронзительно закричав, стала извиваться. Слоан едва не потерял контроль над собой. Когда женщина, придавленная его телом, забилась в судорогах экстаза, он почти обезумел. Как же он хотел ее! До безумия, до умопомрачения!
И не в силах больше сдерживаться, он ринулся в горячие шелковистые недра ее тела и, глухо застонав, сделал последний, отчаянный выпад, прежде чем содрогнуться и упасть на нее, изливаясь белым потоком.
Долго еще, пока не успокоилось его прерывистое дыхание, Слоан прижимал к себе ее трепещущее тело, вдыхая сладостно-свежий запах, мысленно проклиная могущественные чары этой женщины. Наконец он откатился и лег на спину, рассеянно разглядывая роскошный балдахин.
Такого он не ожидал. Невыразимое наслаждение, испытанное им, застало его врасплох. Кровь, казалось, сгустилась в жилах, хотя угрызения совести уже принялись вершить свою суровую казнь.
За все это время он ни разу не вспомнил о первой жене. И теперь перед мысленным взором предстал призрак с темными влажными глазами и длинными волосами цвета воронова крыла.
Прости меня. Лань.
Он вынудил себя повернуть голову и встретиться взглядом с Хизер. Она молча вопросительно смотрела на него.
— Так всегда бывает? — едва слышно пробормотала она.
— Что именно?
— Это невероятное…
Она, по-видимому, затруднялась найти слова, чтобы описать взрыв чувств и ощущений, потрясший обоих. Слоан пожал плечами, не желая признаваться, насколько необычно то, что он только сейчас испытал.
— Я сделала что-то неверно? — нерешительно допытывалась она.
Слоан стиснул кулаки. Разве дело в ней? Он, он во всем виноват! Разве можно так вожделеть женщину?! Хорошо еще, в темноте не видно его лица!
— Нет. Все прекрасно.
— Но я разочаровала вас.
Разочаровала? Скорее, потрясла! Исступленное наслаждение их первого слияния ошеломило его.
Слоан покачал головой. Что за странные фантазии! Всему, что произошло, есть достаточно разумное объяснение: да, он испытывает к Хизер безумное вожделение. Похоть, обыкновенная похоть — ничего более! Сладострастие мужчины, давно обходившегося без женщины. Ничего духовного, чисто физическая реакция. Никакой нежной радости всепоглощающей любви, которая наполняла сердце, когда он сделал
— Ты удивила меня, вот и все. Дамам из приличных семей не полагается испытывать ничего подобного.
— Тебе лучше знать: насколько я понимаю, ты большой знаток женского пола, — нерешительно улыбнулась она.
Слоан ощутил новый прилив желания, и, к его изумлению, сердце его сжалось необычайной нежностью. Черт возьми, нужно немедленно убираться отсюда, прежде чем он окончательно потеряет голову и снова раздвинет ей ноги.
— Похоже, ты не такая холодная недотрога, какой выглядишь, — пробормотал он и, сев, отдернул занавесь. — Не возражаешь, если я уйду?
Судя по ее ошеломленному молчанию, его вопрос произвел тот эффект, на который он рассчитывал. Слоан цинично усмехнулся:
— Я выполнил свой долг. Партия в покер — именно то, что мне сейчас нужно.
Хизер отшатнулась, словно от удара. Такого оскорбления она не ожидала и сильно прикусила губу, пытаясь сдержать слезы. Слоан, не обращая на нее внимания, встал и принялся одеваться. Она боялась пошевелиться, вымолвить слово, понимая, что вот-вот разрыдается. Слоан поспешно натянул сюртук, шагнул к двери и оглянулся. На его лице снова была маска равнодушия.
— Увидимся утром, — коротко бросил он, прежде чем выйти.
Хизер долго лежала неподвижно, оцепеневшая и уничтоженная равнодушием мужа. Пылкий любовник снова стал ледяной статуей. Бросил ее в брачную ночь. И Слоан Маккорд еще назвал холодной ее! Да у него самого ледяное сердце!
Только бы не зарыдать! Как могут уживаться в одном человеке бесконечные нежность и терпение с таким бессердечием!
Но все-таки Уинни оказалась права: он подарил ей миг счастья. Посвящение в тайны плоти было незабываемым. Мимолетная боль уступила место такому исступленному наслаждению, что его отголоски до сих пор прокатывались по утомленному телу.
Но отчужденность и бездушие Слоана нанесли ей глубочайшую рану. Она всеми фибрами своего существа ощущала, какой непроницаемый барьер он воздвиг между ними.
Чего она ожидала от него? Возможно, немного тепла и доброты. Утешения. Чтобы Слоан обнял ее, погладил по голове, улыбнулся… Объяснил, что произошло с ней.
Хизер сама не знала, что ее тело может служить источником такого блаженства. Не представляла, что она способна вести себя так бесстыдно, испытывать столь сокрушительную радость. Или что в его руках она рассыплется на мириады осколков. Отныне в ней поселилась неистребимая потребность в ласках мужа.
Помоги ей Спаситель!
Хизер прижала к себе подушку, все еще хранившую запах Слоана. Пора спуститься с небес к жестокой реальности. С самого начала Слоан дал ей понять, что их брак — всего лишь деловое соглашение, ничего больше. Придется держать в узде буйство своих чувств. Научиться никого не пускать в свое сердце. Она и без того слишком открылась перед мужем, показала, как уязвима и беззащитна.
Решительно стиснув зубы, Хизер поднялась, завернулась в простыню и подошла к зеркалу.