Брак по расчету
Шрифт:
На Хизер он по-прежнему не обращал внимания, и она уже начинала опасаться, что осквернила могилу своим присутствием.
Они вернулись домой вместе. На этот раз Дженна ехала с отцом. Пока родственники предавались воспоминаниям, Хизер хранила молчание. Оказалось, что Волк напал на богатую жилу и теперь ехал в Денвер отдохнуть и поразвлечься.
Слоан, по всему видно, искренне радовался удаче шурина, хотя и не упустил случая поддеть новоявленного миллионера:
— Давно пора спуститься с гор и перестать изображать из себя отшельника,
Хизер мгновенно сообразила, что мужчины не прочь затеять беззлобную перепалку, хотя на самом деле трудно найти более верных друзей. Ведь их накрепко связывает любовь к погибшей…
Вернувшись домой, Хизер немедленно отнесла Дженну на кухню и принялась готовить ужин, пока мужчины беседовали в кабинете. Ей пришлось дважды звать их к столу, прежде чем они соизволили явиться.
За ужином оживленная беседа продолжалась. Волк галантно развлекал ее историями из жизни старателей. Потом Хизер уложила Дженну, а Слоан и Волк вновь уединились в кабинете, на этот раз с бутылкой виски.
— Я не хвастался, — заявил Волк, — когда говорил, что напал на богатую жилу. — И нерешительно добавил: — Говорят, у скотоводов дела совсем плохи. Не сочти за обиду, но я хотел бы выделить тебе долю доходов от рудника. Будь жива Лань, деньги пошли бы ей.
— Сам знаешь, не могу я брать твои деньги, — решительно покачал головой Слоан.
— Даже ради Дженны? Ведь я как-никак ее дядя. Щека Слоана нервно дернулась.
— Я сам позабочусь о своей дочери.
Белоснежные зубы ярко блеснули в улыбке на бронзовом лице Волка.
— Знаю! Маккорды всегда держатся дружной семьей и не подпускают чужаков. Ты сам мне твердил это, когда женился на моей сестре. Ладно, не стану лезть в чужие дела. Но все же постарайся дать мне знать, если потребуется помощь.
Он глотнул виски и задумчиво посмотрел на Слоана.
— Знаешь, когда ты сообщил, что взял новую жену, я был готов тебя четвертовать. Но стоило мне увидеть Хизер… нет, ты правильно сделал. Она стала настоящей матерью Дженне. И даст ей то, что никогда не дала бы Лань. Поможет ей стать своей в мире белых.
Слоан упрямо молчал, не желая, чтобы ему опять напоминали о добродетелях герцогини. Сейчас он не в том настроении, чтобы сравнивать ее с Ланью. По правде говоря, давно уже он не был так зол! Мало того что приезд шурина напомнил о трагедии, но и выходка Хизер взбесила его до крайности. Он пришел в бешенство, увидев ее у могилы. Прежняя боль и тоска обрушились на него с новой силой. Все равно что разбередить незажившую рану.
Он почти обрадовался, когда Волк осушил стакан и встал.
— Если не возражаешь, пойду сосну. Собираюсь завтра чуть свет отправиться в Денвер.
Слоан допил виски, ощущая приятное жжение в горле, но, когда хотел подняться, Волк остановил его:
— Не стоит. Я знаю дорогу. Пойду захвачу вещички из конюшни.
Слоан поколебался, вспомнив, что теперь
— Разумеется, — спокойно кивнул он и, когда Волк ушел, захватил лампу и поднялся наверх. Из-под двери Хизер тянулась полоска света. Легонько постучав, Слоан взялся за ручку. Хизер читала, сидя в постели. В белой сорочке она выглядела прелестной и непорочной. Длинное одеяние с глухим воротом, очевидно, было данью скромности: в доме находился гость.
И тут Слоану изменила обычная сдержанность:
— Волк переночует здесь. Он привык к этой комнате. Если хочешь, я помогу тебе перенести вещи в мою спальню.
Он чересчур хорошо понял удивленный взгляд Хизер, но промолчал. Наверху были еще две свободные комнаты: в одной она обычно шила, другая служила кладовой. В обеих стояли кровати на случай приезда нежданных гостей, хотя и временно сложенные, чтобы не занимать много места.
— Не хочется возиться с расстановкой кроватей, — проворчал Слоан, отводя глаза. — Кроме того, Волку незачем знать о наших делах. Он уезжает завтра утром, и все пойдет по-прежнему.
Он ожидал споров, возражений, но Хизер молча поднялась и накинула халат. Пока она собирала туалетные принадлежности и Одежду, Слоан застелил постель и помог ей отнести платья в свою спальню.
Дженна крепко спала в колыбельке. Слоан зажег лампу и принялся развешивать вещи Хизер. Все остальное она сложила на туалетный столик. Покончив с этим, оба неожиданно почувствовали неловкость. Хизер заметила, что Слоан переводит взгляд с кровати на нее. В тяжелой тишине она чувствовала, как от него исходит ощутимое напряжение.
И тут Хизер поняла. Он не хочет видеть ее здесь. Как, впрочем, и у могилы Лани.
Слоан отвернулся и шагнул было к выходу, но едва слышный встревоженный голос Хизер прозвучал громом с небес:
— Слоан… мне жаль, что так вышло. Я совсем не хотела копаться в твоем прошлом, просто побоялась отпускать Дженну с незнакомым человеком. Я знаю, ты на меня сердишься.
Сознавая, что шурин может вернуться в любую минуту, Слоан плотно прикрыл дверь. Он в самом деле разозлился, обнаружив Хизер у могилы Лани, — так сильно, что до сих пор не успокоился. Наверное, со стороны это может показаться глупой прихотью, но он не хотел, чтобы кто-то вторгался в священные для него воспоминания. Между его прошлой и нынешней жизнью разверзлась пропасть, и пусть так и остается. Лощина была его заветным местом, храмом, который он делит только с Ланью. И ни один человек не должен становиться между ним и возлюбленной женой, тем более женщина, ставшая настоящим наваждением. Одержимостью. Недаром он чувствует, что предал Лань.