Брак по расчету
Шрифт:
— Мейсон Уинтер, — представился мужчина и почему-то добавил: — А вы совсем не такая, как я ожидал.
Крис готова была задушить Линду за то, что та не предупредила ее о приезде клиента. Это ж надо, подложить ей такую свинью! Она хотя бы оделась соответствующе…
Но ничего не поделаешь, раз уж клиент свалился на нее как снег на голову, нужно его обхаживать.
— Проходите, пожалуйста, в дом, — пригласила Крис Уинтера. — Если хотите, я покажу вам образцы рекламной продукции. А если она вас не устроит, агентство подберет вам что-нибудь
Мейсон хотел было возразить, но передумал и вошел.
Крис силилась улыбнуться, но не могла. Почему-то этот человек вселял в нее тревогу. Уинтер казался ей странно знакомым. Как будто она встречалась с ним в жизни, а не только знала по фотографиям. И глаза были знакомые, и походка, и вообще весь облик… Что за чертовщина? Она же никогда с ним раньше не сталкивалась — в этом она не сомневается!
— Присаживайтесь, — Крис указала Мейсону на кресло. — Я сейчас…
Договорить она не успела, потому что раздался громкий крик. Кристина напряглась, но затем решила, что кричат не от боли, а от возмущения, и извиняющимся тоном произнесла:
— Боюсь, мне сегодня трудновато будет говорить с вами о делах, мистер Уинтер. В наших с вами интересах было бы перенести эту встречу. Клиент выразительно посмотрел на Крис, и ей стало ясно, что дело гиблое. Не видать ей контракта как своих ушей. Хотя, конечно, после ухода Мейсона она позвонит Линде, и — чем черт не шутит? — той, вполне возможно, удастся его умаслить… Если Линда очень постарается, он, может, и не побежит в другую фирму…
Но что у нее за дурацкая манера присылать клиентов без предупреждения? Это ни в какие ворота не лезет. Надо будет с ней поговорить.
— А что там у вас за визг на лужайке? — неожиданно спросил Мейсон.
— У моего сына день рождения. Ему исполнилось пять лет. — Крис встала и уже без колебаний пошла к двери. — Так что вы меня, пожалуйста, извините, но мне пора вернуться к гостям.
— А вы совсем не похожи на Диану, — тихо произнес собеседник.
Крис замерла на месте. Ей вдруг стало холодно.
— К-кто вы? — пролепетала она.
— Я же вам сказал: Мейсон Уинтер.
Он выжидательно замер.
— Вы так говорите, как будто я должна вас знать, — недоуменно протянула Крис.
Он подозрительно прищурился.
— Или вы хорошая актриса, или…
— Мама, ты где? — послышался детский голосок, и Крис вдруг охватил безотчетный страх.
Она сама не понимала, что происходит, но у нее не было сомнений в том, что Кевина впускать в гостиную нельзя.
— Возвращайся во двор, Кевин. Слышишь?
Но он, естественно, просунул голову в дверь.
— А почему?
— Так надо! — отрезала она. — Делай, как я говорю, и не задавай лишних вопросов.
Господи, да она же повторяет любимые выражения своей матери! Хотя поклялась себе никогда этого не делать…
Крис с опаской покосилась на Мейсона Уинтера. Он смотрел на Кевина. Смотрел напряженно, не замечая ничего вокруг… Казалось, для него
— Но все хотят торта! — принялся канючить Кевин, тщетно пытаясь поправить майку, которую он надел задом наперед и вдобавок наизнанку.
— Тогда отнеси его в комнату сам. Я сейчас приду.
Выпроводив Кевина, Крис снова повернулась к Мейсону.
— Я не знаю, зачем вы сюда явились. Но прошу вас, уходите. Уходите сейчас же!
— На меня ваши приказы действуют не больше, чем на него. — Мейсон кивнул в ту сторону, где скрылся Кевин. — Может, вы и про письмо ничего не знаете? Скажете, вы мне его не посылали, да?
Взгляд этого человека прожигал ее насквозь.
— О чем вы? Какое письмо? Ничего не понимаю…
Крис попятилась к двери.
— Письмо Дианы.
Она уставилась на него в ужасе.
— Откуда вам известно про мою сестру?
— А ведь, похоже, вы и впрямь не знаете про письмо… — задумчиво проговорил Мейсон.
— Да какое письмо, черт побери? — взорвалась Кристина.
Тогда он молча достал из кармана пиджака конверт.
Она мгновенно узнала изящный почерк Дианы, и ее сердце пронзила боль. Такая же острая, как и пять лет назад.
— Откуда оно у вас? — прошептала Крис.
— Пришло по почте.
Кристина потянулась было к конверту, но в последний момент отдернула руку. Внутренний голос почему-то предостерегал ее: «Не читай! Не надо!»
Однако Мейсон насильно вложил ей в руку письмо и властно приказал:
— Прочтите!
Крис так и подмывало вышвырнуть его вместе с письмом на улицу. Что бы там ни было написано, это осталось в прошлом и теперь не имеет значения. Прошло полдесятилетия! Столько воды утекло с тех пор… Все изменилось, все!
Но она не посмела указать ему на дверь, а покорно достала из конверта листок бумаги.
В правом верхнем углу стояла дата: Диана написала это письмо за неделю до смерти. В памяти Крис тут же всплыла картина, которую она увидела, придя в опустевшую квартиру сестры: недоеденное пирожное на журнальном столике, а рядом стопка писчей бумаги желтого цвета — точной такой же, как та, что она держала сейчас в руке.
Взгляд Крис скользнул по странице…
«Мой дорогой Мейсон!
Мне так много нужно сказать тебе, а у меня так мало времени! Я пыталась до тебя дозвониться, но узнала от секретарши, что ты уехал за границу и вернешься только через две недели. Боюсь, дорогой, что мне не дожить до твоего возвращения. Увы, я заблуждалась и теперь настала пора признать свою ошибку. Я умираю. Запланированного хэппи-энда не будет. Мне не удастся излечиться от рака, и я никогда не явлюсь к тебе с младенцем на руках. А мне так хотелось в один прекрасный день очутиться на пороге твоего дома и сказать, что я ни на миг не переставала любить тебя. Ни на миг…