Брак по расчету
Шрифт:
— Хорошо, миледи. Вы уверены, что хорошо себя чувствуете?
— Все в порядке, Марта, — ответила Карина.
— Сейчас велю горничной принести Вашему Сиятельству завтрак, а сама со всех ног — в «Белый медведь». Когда вы встанете, я уже вернусь обратно.
— Спасибо, Марта. — Карина откинулась на подушки. Она лежала и думала о том, что ждет ее впереди.
Вошла горничная. Она принесла завтрак и газету «Таймс». Роберт сказал, что сообщение о скачках в Эскоте будет напечатано в сегодняшнем номере. Карина развернула газету.
Она пробегала глазами
Сообщалось, что лорд Сибли ехал в легком двухколесном экипаже и столкнулся с каретой, в которой везли королевскую почту. Экипаж свалился с крутого берега, а почтовая карета упала на него сверху. Лорд Сибли умер, не приходя в сознание.
Карина медленно опустила газету на колени. Для нее это означало одно — леди Сибли свободна! Теперь она может соединить свою судьбу с человеком, которого любит и который любит ее. Леди Сибли, конечно, могла бы стать графиней Дроксфорд, если бы граф не был уже женат.
Чувствуя, что голова кружится и все плывет перед глазами, Карина с трудом поднялась с постели и опять подошла к секретеру.
Она распечатала письмо и приписала постскриптум.
— О мой дорогой, прощай! — прошептала она, поднеся вновь запечатанный конверт к губам.
Карина позвонила. На звонок пришла пожилая горничная, служившая в Дроксфорд-хаузе уже более двадцати пяти лет.
— Полагаю, мистер Вейд уже у себя, — сказала Карина. — Пусть пришлет с вами несколько сотен фунтов наличными. Требуется сегодня оплатить кое-какие счета.
— Хорошо, миледи, — ответила та.
Карина решила, что на первое время этих денег ей хватит. Граф открыл на ее имя счет в банке, положив на него деньги, выигранные на скачках в Эскоте. Карина подумала, что, как только доедет до места назначения, даст знать в банк и ей переведут столько, сколько потребуется.
Когда горничная принесла деньги, Карина положила их в ридикюль и стала ждать Марту. В халате, отороченном тончайшими кружевами, с копной золотистых волос, ниспадающих на плечи, она выглядела хрупкой и нежной. Глядя на очаровательную юную графиню, никому и в голову не могло прийти, что она на грани отчаяния.
«Лучше бы мне умереть, — подумала она. — Я не перенесу этих страданий».
Граф погонял лошадей, направляясь в Эскот, и всю дорогу чувствовал, что его что-то гнетет. Это было странное и вместе с тем неприятное чувство. Он стал вспоминать обо всем, что делал до того, как уехал из Дроксфорд-хауза.
Спал он плохо. Как наяву видел испуганное лицо Карины и ее голову, доверчиво склоненную на его плечо. Вспоминал, как целовал ее. Он хотел ее утешить, но как только коснулся губами ее губ, понял, что на его поцелуй отвечает женщина, а не испуганное дитя. Он и не предполагал, что губы женщины могут быть такими мягкими, сладкими и беззащитными.
Граф старался не вспоминать о том, как хотелось ему крепко обнять Карину и прижать ее к груди. Он заставил себя не думать о ней. Вспомнил Фелицию Корвин.
Слова Карины о том,
Но он решил, что никогда не простит ее сговора с мерзавцем лордом Вайменом, позволившего заманить Карину в ловушку, из которой ей удалось выбраться только по чистой случайности.
После завтрака граф подписал чек на сумму в четверть меньше той, которую собирался передать миссис Корвин, и оставил его Роберту Вейду вместе с письмами, которые следовало отправить. Граф оставил и записку, в которой просил секретаря дать объявления о продаже дома на Итон-сквере.
Рассчитавшись с любовницей, граф развернул газету и прочел сообщение о несчастном случае с лордом Сибли. Надо сказать, эта весть вызвала в нем иные, чем у Карины, чувства.
Сначала он почувствовал облегчение. Если леди Сибли будет в трауре по крайней мере весь следующий год, решил он, она не сможет подкарауливать его на балах и приемах, не сможет терзать его стенаниями по поводу того, что он охладел к ней. Графу осточертели и ее упреки, и их любовная связь.
На балу в Ричмонд-хаузе, уединившись в малой гостиной, они ссорились. Она осыпала его упреками, а граф знал одно — он потерял к ней всякий интерес. Он решил прекратить наскучившую связь таким образом, чтобы самолюбие графини при этом не пострадало.
Раньше в подобных ситуациях граф прекрасно выходил из положения. Дамы высшего общества, как правило, скрывают свои переживания, когда их оставляют. Это он знал. Любовная связь при обоюдном согласии с легкостью перерастает в дружеские отношения, и бывшие любовники очень часто становятся просто добрыми друзьями.
Но леди Сибли была женщиной совсем другого типа. Впервые в ее тайной жизни любовник вызвал глубокие чувства. Она решила не отпускать его от себя во что бы то ни стало.
Но и граф был не тот человек, которого легко удержать, если он этого не хочет. «Смерть мужа оказалась кстати, — подумал он. — Когда леди Сибли сможет возобновить светскую жизнь, она меня уже забудет».
Внезапно графа охватило чувство свободы. Ему не нужно будет, затаив дыхание, пробираться в чужую спальню, оставлять посреди ночи теплую постель, быстро одеваться и, воровато озираясь, выскальзывать на холодную улицу.
Он свободен! Мысли его опять вернулись к Карине. Когда он нес ее в спальню, ему показалось, что она пахнет луговыми травами. Нежная и юная Карина… Вдруг он понял, что не давало ему покоя.
Перед отъездом в Эскот он подошел к спальне Карины и постучал. Марта выскользнула в коридор и плотно прикрыла дверь.