Брак, семья, дети. Беседы со старшеклассниками

Священник Илия

Таким образом, к тем абортам, которые делаются в огромном количестве в больницах, прибавляется во много раз большее число микроабортов, учесть и подсчитать количество которых просто невозможно. И многие женщины, считающие себя невиновными в совершении абортов, на самом деле повинны в убийстве детей, зачатых в их утробе. Конечно, они не знали о том, что, пользуясь указанными контрацептивами, они убивали детей, потому что им об этом никто не сказал. Но убийство даже невольное все равно остается убийством. Вина за невольный грех меньше, чем за осознанный. Но для зачатых детей это уже неважно, они знают только то, что они убиты.

Беседа 8. Сколько должно быть детей?

Статистика в Талдомском районе такова: около 220 многодетных семей, в которых воспитывается около 660 детей. Благодаря

простым подсчетам я сделал для себя удивительное открытие: оказывается, что многодетной семьей считается семья с тремя детьми. Это открытие не сразу уложилось в моей голове. Все–таки слово «много» не ассоциируется как–то с цифрой «три». «Много» — ну, это хотя бы пять.

Конечно, есть исследования лингвистов, которые доказывают, что в первобытные времена люди считали так: один, два, много. Числа «три» у них не было якобы в силу примитивности мышления. С этим можно отчасти согласиться: один мамонт — хорошо, два — еще лучше, а три мамонта уже много. Исследователи же славянского языка отмечают, что понятие «много» у славян и их предков праславян использовалось, если объектов было пять и более. Свидетельство этому можно увидеть и в современном русском языке. Мы говорим: один ребенок, два ребенка, три ребенка, четыре ребенка, но уже пять (и далее) детей, то есть много детей.

Еще в доперестроечное время однажды по радио я слушал выступление одной женщины, специалиста по демографическому вопросу. Она объясняла, что для поддержания численности населения на одном уровне необходимо, чтобы 60% (!!!) семей имело три ребенка. И это еще не много: если остальные 40% семей будут иметь по два ребенка, то у 100 семей или 200 родителей будет только 260 детей, то есть воспроизводство населения будет всего 30%. На самом же деле, эти 30% едва могут закрыть недостаток людей: часть семей не будет иметь детей, часть детей умрет, не вступив в брак, часть семей будет однодетными и т.д.

При такой постановке вопроса получается, что большинство семей (60%) должно быть многодетными в современной терминологии. Согласитесь, что нелогично называть семью многодетной, когда более половины всех семей должны быть таковыми. Поэтому мне хотелось бы, чтобы вы знали, что 1–2 ребенка — это еще малодетная семья, 3–4 ребенка — это нормальная семья, а 5 и более детей — это настоящая многодетная семья. Хотелось бы, чтобы в вашей голове то, что должно быть нормой (если мы не хотим выродиться), перестало иметь приставку «много», то есть считаться каким–то излишеством. К сожалению, сейчас на молодых родителей, которые хотят иметь третьего ребенка, близкие и знакомые смотрят в лучшем случае со снисходительной улыбкой, а скорее будут крутить пальцем у виска: «Двух прокормить не могут, а еще третьего заводят». Не бойтесь, заводите, чтобы стать нормальной семьей.

Аргументы в защиту многодетности

Сейчас многодетных семей все меньше и меньше. Иметь много детей сейчас почти никто не хочет. Часто очередной ребенок бывает нежеланным, случайным. Предохранялись, но что–то не помогло. Слава Богу, решились родить, и незаметно стали немного счастливее, потому что Господь за каждого ребенка прибавляет родителям счастья. Малодетность — одна из форм эгоизма. А эгоистичному человеку трудно быть счастливым.

Эгоизм

Под эгоизмом следует понимать особое мировосприятие, когда человек все происходящее оценивает с точки зрения своих личных интересов.

Если ребенок в семье один, то такое положение очень сильно располагает к развитию в ребенке эгоизма. Ребенок в однодетной семье видит проявление только одной воли — своей, только одних желаний — своих. Конечно, и в однодетной семье присутствует еще воля родителей. Но желание родителей для ребенка — это далеко не то же, что желание его брата или сестры. У родителей есть власть и непререкаемый авторитет, поэтому исполнение своей воли они могут добиться силой. Волю своих родителей ребенок вынужден соблюдать. А вот учитывать в своих поступках желания своих братьев и сестер — это уже дело добровольное. И если

в семье есть хотя бы еще один ребенок, то в душе маленького человека может начаться большая работа — каждый свой шаг соизмерять с интересами другого человека. Но эта работа может, конечно, и не начаться, — все зависит от родителей. Но чем больше детей, тем легче будет родителям помочь своему ребенку преодолеть свой эгоизм.

Сейчас часто можно услышать такие слова: я могу обеспечить счастливое детство (приличное образование или т.п.) только одному (двум) ребенку. Звучит если не убедительно, то вроде бы логично. Но логика жизни иная. Если ребенок один, то из него часто хотят сделать вундеркинда, если не большого, то по крайней мере маленького вундеркиндика, который бы умел петь и плясать, играть на фортепиано и гитаре, умел держать кисти в руках, разбираться в юриспруденции, менеджменте и маркетинге (до сих пор не знаю точного значения этих жутких слов). И целью родителей становится вывести ребенка в жизнь. «Пусть у нас один ребенок, но зато он не будет заурядным человеком». Желания родителей естественно передаются ребенку, он впитывает их всей своей душой и начинает искренне жить с верою в то, что он точно особенная личность. Интересы ребенка начинают играть слишком большую роль, а ребенок привыкает к тому, что его интересы всегда ставятся во главу угла. А это и есть по определению воспитание в ребенке эгоизма.

Выносливость

В семинарии я, естественно, был знаком со многими студентами. Были среди семинаристов и братья из многодетных семей. Их было не так много — две–три семьи. Старший брат, например, уже был в Академии, средний заканчивал семинарию, а младший поступал в нее. Как правило они были на виду, но не потому что выставляли себя напоказ, а за свою доброту, отзывчивость и открытость.

После поступления в семинарию человек часто погружался в довольно жесткие условия, схожие с военными училищами. Например, даже сами бытовые условия были подчас суровыми. В годы моей учебы первоклассников селили, как правило, под царские чертоги. Это довольно большие комнаты, в каждой из которых ставилось около 20 кроватей. И я хорошо помню, как тяжело переживал это мой сосед по койке, когда он не мог заснуть под перешептывание своих одноклассников ночью. Он не мог отдохнуть днем, потому что добиться тишины днем было просто невозможно. Ему часто приходилось возмущаться и подчас ссориться со своими соседями. Он был единственным ребенком в своей семье.

Полной противоположностью таким изнеженным созданиям были семинаристы из многодетных семей, одного из которых я знал более близко. Он мгновенно засыпал даже в проходной комнате, где постоянно было хождение из комнаты в комнату. Он спокойно засыпал, когда на соседней койке десяток семинаристов устраивали бурное чаепитие.

Стретьим легче

Многие не решаются рожать больше детей, с ужасом вспоминая о бессонных ночах, грязных пеленках, болезнях, походах по врачам и т.д. Действительно, каждый ребенок требует много сил. Но, как правило, со вторым ребенком проще, чем с первым, а с третьим намного проще, чем со вторым. На первом ребенке набивают шишки практически все. Ошибок не делает только тот, кто ничего не делает. На втором ребенке ошибки уже начинают исправляться, а начиная с третьего ребенка женщина становится уже «профессиональной» мамой.

Сколько ошибок наделаешь с первым ребенком! Самый простой пример из своей собственной жизни. Рождается первый ребенок, дома все ходят на цыпочках, всех гостей строго предупреждают: «Тсс, ребенок спит, говорите шепотом». И правда, как можно говорить громко при ребенке, если его может разбудить даже проезжающий мимо дома грузовик? Через полтора года рождается второй ребенок, история почти повторяется, хотя тишину создавать рке труднее. Наконец, рождается третий, настоящий «многодетный» ребенок. О тишине и речи быть не может, поскольку по дому постоянно носятся два громко шумящих моторчика. Родители рке избавлены от необходимости создавать идеальную тишину, а новорожденный, в свою очередь, уже не вздрагивает при каждом шуме и просыпается, только если в коляску со всей скорости кто–то врежется на трехколесном велосипеде. Количество бессонных ночей уменьшается, поскольку мама уже знает, как научить ребенка не просыпаться ночью для кормления.