Брак со стихийным бедствием
Шрифт:
– Это золотой знак, личный, именной, – с гордостью поведал он. – Как медаль или орден!
– У орденов есть номера, – быстро сказала я.
– У наших значков они тоже есть, вот тут, на обороте, – Юрий Вадимович кивнул и хотел было отцепить с пиджака свой золотой матрасный знак, но я вежливо отказалась.
Под предлогом необходимости правильно подписать его в титрах я попросила у гостя визитку и бережно спрятала ее в карман. Выдастся свободная минутка, позвоню в матрасную компанию господина Чемоданова, назову номер значка Лилианы Марусенко и спрошу, кому и за
Свободная минутка выдалась у меня сразу после убытия восвояси господина Чемоданова. Прогнав прочь Вадика, который шумно сердился оттого, что не нашел ни в одном служебном телефоне достаточно приятного ему женского голоса, я достала из кармана визитку Ю.В.Чемоданова, заместителя директора ООО «Соня», выбрала из столбика телефонных номеров тот, который был особо отмечен как факс, и позвонила по нему. Обиженный Вадик тем временем убежал искать обманщика Славу, громогласно обещая его убить.
Как я и ожидала, телефон-факс был установлен в приемной директора. Барышня-секретарша, поначалу не слишком любезная, заметно подобрела, когда я назвала свое имя и место работы. Трудовой коллектив ООО «Соня» был в курсе того, что их замдиректора идет во власть, и путь его при этом пролегает через нашу телекомпанию. Дождавшись, пока женский голос в трубке станет настолько приятным, что это устроило бы даже придиру Вадика, я объяснила секретарше ее задачу. Она обещала навести справочки и перезвонить.
В ожидании обещанного звонка я съела шоколадку, завалявшуюся в ящике стола, и выпила кофе. Вернулся по-прежнему сердитый Вадик. Славу он не нашел и, соответственно, не убил, зато обнаружил, что я в одиночку, не поделившись с напарником, съела целый шоколадный батончик, и начал кричать, что убьет меня. Жить стало веселее, а тут еще позвонила Ирка с хорошей новостью.
– Все не так плохо, как мы думали! – сообщила она. – Специалисты посмотрели тормозную систему. Говорят, нельзя с уверенностью сказать, что ее умышленно вывели из строя!
– Разве ты могла повредить ее сама? – удивилась я. – Как, интересно? Ездой по сильно пересеченной местности, включая заградительные сооружения – колючую проволоку и противотанковые ежи?
– Я такого за собой не помню, но специалистам виднее, – сказала упрямая Ирка. – А мне хочется верить, что поломка случилась сама по себе. Очень, знаешь ли, неприятно думать, что кто-то хочет меня убить!
– Верю, – согласилась я, покосившись на беснующегося Вадика.
– Ой, слушай! – Ирка ойкнула и надолго замолчала.
– Ой, слушаю! – напомнила я, не дождавшись продолжения.
– Слушай, а что, если убить хотели не меня, а тебя? – неприлично радостно молвила оживившаяся Ирка. – Мы с тобой вместе сидели в кафе, было ясно, что я подвезу подругу на работу, и злоумышленник нашел превосходный способ тебя грохнуть!
– Знаешь, версия специалистов нравится мне гораздо больше, чем твоя! – подумав, сказала я. – Давай все-таки будем считать, что тормоза сломались сами.
– Давай, – охотно согласилась подружка. – Зачем нам
– Чтобы меня нервировать, – буркнула я.
– Да нет же, чтобы сказать, что мне перезвонил человечек из пансионата! Одноместный номер, соседний с нашим, в минувшие выходные по бартеру оккупировала фирма «Пингвин».
– Фамилия и имя конкретного пингвина? – деловито спросила я, придвигая к себе блокнот.
– Конкретную фамилию мой человечек не узнал, – с сожалением сказала Ирка. – Он, человечек этот, больше по коммерческой части, а за размещение не отвечает. Сказал – ООО «Пингвин», и все.
– Вот интересно, чем может заниматься фирма «Пингвин»? – задумалась я вслух.
Вадик, услышав мои слова, встрепенулся, как старая полковая лошадь при звуках трубы.
– Может, это птицефабрика? – предположила Ирка.
– Птицефабрика? Нет, вряд ли.
– Почему это – вряд ли? – уперлась она. – Сейчас, когда повсюду свирепствует эпидемия куриного гриппа, морозоустойчивая заполярная птица с хорошим иммунитетом как никогда в цене!
– Насчет морозоустойчивости – это ты хорошо придумала, – согласилась я. – В принципе, «Пингвин» – это отличное название для холодильного комбината или фабрики мороженого!
– Или для швейной фабрики, производящей куртки на пингвиньем пуху! – завелся Вадик. Похоже, гаданье на спиральке не истощило его интеллектуальный потенциал. – Или даже не куртки, а перины!
– Ага, матрасы! – ехидно сказала я.
– Убью тебя! – угрюмо пообещал Вадик, разом растеряв весь свой пыл.
– Ленка, я не ослышалась, там кто-то грозится тебя убить? – заволновалась Ирка.
– Это просто Вадик, его не стоит принимать всерьез, – успокоила я ее.
Вадик снова недовольно забубнил, но я закрыла свободное от трубки ухо ладошкой и спросила подружку:
– Ирусик, а Моржику ты рассказала про наше сегодняшнее приключение с тормозами?
Имя Иркиного супруга пришло мне на ум в связи с упоминанием морозоустойчивой заполярной живности. Подружка, вновь помрачнев, призналась, что Моржика она тревожить не стала и теперь сомневается, правильно ли поступила.
– Правильно, – сказала я, не особенно, впрочем, уверенно. – Мужчины – существа нежные, их надо лелеять и беречь.
Ирка приободрилась и выразила желание закончить разговор, чтобы сей же момент начать лелеять нежного Моржика. Мы распрощались, условившись созвониться завтра.
Часы показывали половину шестого, до конца рабочего дня оставалось еще полчаса, но наглый Вадик уже собрался на выход. Строгая охранница Бабулина указала ему на явное нарушение трудовой дисциплины, но оператор проникновенно сказал ей, что мужчины – существа нежные, их надо лелеять и беречь, и удалился, демонстративно обнимая сам себя за бока. Я тоже наплевала на Трудовой кодекс и последовала примеру напарника, разве что не стала заключать себя в объятия. Нарциссизмом я не страдаю.
Мимо Бабулиной, которая продолжала осмысливать программное заявление Вадика, я проскользнула без проблем, но на первом этаже меня решительно тормознули.