Брак умер – да здравствует брак!
Шрифт:
Люди всегда вели кровавые войны ради счастья, поскольку индивид ошибочно полагает, что должен навязать другим свое отношение к счастью. В действительности причины такой нетерпимости кроются в деструктивных теневых элементах человеческой психики. Под личиной стремления к счастью обнаруживаются при ближайшем рассмотрении желание власти и разрушительная ярость.
Перед счастьем все равны, оно обещано каждой душе. Иначе говоря, Христос умер за всех людей.
Однако счастье может выражаться лишь символически, в различных образах и достижимо разными способами. Выражение «Sine ecclesia nulla salus» (Вне церкви нет никакого блага) – трагическое недоразумение, поскольку ecclesia имеет отношение к определенному сообществу людей, ищущих счастье.
Элитарность, избранность в понимании возможностей достижения счастья грозит девальвировать
Такая же надменность лежит в основании мнения о том, что только люди определенного уровня интеллекта и образования готовы к индивидуации. Существует огромное количество посредников, предлагающих свои услуги по индивидуации, причем не только психологические, но и интеллектуальные. Поэтому хотелось бы подчеркнуть, что человек может приблизиться к индивидуации, занимаясь искусством и подогревая суп, переживая влюбленность и увлекаясь техникой, торговлей или политикой.
Насколько различными могут быть пути индивидуации, демонстрируют следующие примеры.
Однажды я слушал в Новом Орлеане выступление негритянского оркестра. Всем музыкантам было не меньше шестидесяти лет, некоторые из них плохо владели инструментами, поскольку их суставы уже лишились подвижности. Играли они старомодный джаз. Наблюдая за ними, я пришел к заключению, что музыканты хотят высказать что-то, имеющее непосредственное отношение к индивидуации. Они как бы говорили, что нашли свой путь спасения.
Другим переживанием, которое произвело на меня глубокое впечатление, было посещение церковной службы одного реформированного религиозного ордена, в которой принимали участие дети, страдающие дебильностью и имбецильностью. Причастие разделили прихожане, среди которых были и родители больных детей. Воспитатели всевозможными способами стремились посвятить детей, полностью обделенных интеллектом, которые едва могли связывать слова, в таинство церемонии причастия, объясняя им его значение целый месяц, предшествовавший ритуалу. Бог знает, что происходило в душах этих детей, когда они принимали облатку и делали глоток из чаши. Но рассматривая их лица и пытаясь настроиться в унисон с их душами, я стал ощущать, что эти несчастные дети не так уж далеки от индивидуации. Перед церемонией священнику с помощью ярких образов удалось показать детям, как страдал и воскрес Иисус Христос. Поняли ли они это? Переадресуем данный вопрос так называемым нормальным людям: понимаем ли мы сами, что такое страдания и воскрешение Христа? Ведь никто не может постичь индивидуацию вне образов. Все, кто присутствовал в тот момент в храме, явственно почувствовали, что дети во время причастия переживали что-то, смутно напоминающее счастье.
Когда на конференции психологов, посвященной вопросам индивидуации, был поднят вопрос: «Доступна ли индивидуация для человека, страдающего идиотизмом?», участники совещания недоуменно покачивали головами. Между тем как сам вопрос был сформулирован нетактично. Тот факт, что для идиота доступна индивидуация, неоспорим, поэтому следовало бы поставить вопрос следующим образом: «Как может протекать процесс индивидуации у человека, страдающего идиотизмом?»
Подозреваю, что, говоря о символическом выражении индивидуации в сказках, преданиях и мифах, мы упустили еще один аспект данного процесса. Индивидуация и счастье сконцентрированы на самости. Некоторые люди двигаются в этом направлении, находясь наедине со своей душой, в кабинете, в тихой комнате своего дома, другие приближаются к индивидуации через брак, иными словами, через контакт с другим человеком. Возникает банальный, обывательский вопрос, в чем состоит выгода от этого процесса для общества, государства и наших ближних?
Индивидуация – это не индивидуализм. Деятельное участие в жизни общества, будь то соседи, община и т. д., тоже относится к индивидуации.
Душа каждого индивида – составной элемент коллективной души. Глубинные слои нашей психики связаны с коллективным бессознательным, объединяющим всех людей. Индивидуация – это не личное удовольствие,
Анализируя сказки и мифы, описывающие процесс индивидуации, можно заметить, что герой не одинок, ему помогают друзья, короли, принцы, принцессы, волшебники или боги.
Короли и принцы – фигуры политические, они символизируют коллектив. В связи с этим индивидуация королей должна быть полезна обществу, без участия которого, учат нас предания, подобный процесс вряд ли был бы возможен. Проследим эту мысль на примере средневековых образов, королей, рыцарей, отшельников и анахоретов. Одни вели активную общественную жизнь, другие – удалялись от общества, но при этом молились не только о спасении своей души, а о ниспослании благодати всему роду человеческому.
Таким образом, процесс индивидуации протекает повсюду. Человек, вставший на путь индивидуации, может заботиться о ближних или решать коллективные проблемы наедине с самим собой.
Брак как спасение
Необходимо понятийно различать счастье и благо. Согласно Карлу Густаву Юнгу, индивидуация – стимул, направленный на достижение счастья.
Учитывая, что процесс индивидуации может быть выражен только через символы, представляется естественным тот факт, что люди с давних времен пытались передать свои познания в области психологии с помощью мифов, образы которых на момент их появления определяют человеческое поведение. Мы поступаем так или иначе не на основании умозаключений, а руководствуясь смутными образами. Осознание же подразумевает способность увеличить резкость, четко увидеть довлеющие над нами образы, размышлять над ними и фантазировать.
Благо также изображается с помощью различных образов. Описанная греками страна феаков является одним из олицетворений блага. В этой стране всегда царит мир и благоденствие, и все люди счастливы. Здесь нет борьбы, конкуренции и конфликтов. Однако Одиссей не смог вынести жизнь в счастливой стране феаков!
В историях мореплавателей часто встречаются описания подобных «сказочных стран», например, путешественник высаживается на некий остров, где имеется в достатке пища и женщины и где он может целыми днями лежать в гамаке. Такие «блаженные острова» чаще всего «помещались» в южные моря. Таковы проявления внутренних образов. Характерно, что во всех подобных историях рассказчик рано или поздно должен покинуть остров благоденствия, да и сам жаждал это сделать. Очень редко он достигал в тех краях душевной гармонии.
С благом связан и образ так называемой естественности. Многие полагают, что существует возможность естественных отношений, что есть естественные во всех своих проявлениях люди. Однако человек постоянно фантазирует, размышляет, рефлектирует, сталкивается с необходимостью решать глобальные вопросы. Человек был «естественным» только до грехопадения. До тех пор пока Адам и Ева не вкусили запретного плода, рай был средоточием «естественного блага».
Образы, лежащие в основе современного массового туризма, тесно связаны с благом и так называемой естественностью. Туристическая реклама лживо пытается уверить нас, что бюро путешествий может отправить нас в такое место, где мы избавимся от всякого напряжения, от мучительных раздумий и конфликтов. Бюро путешествий берет на себя всю заботу о нас, обещая питательную и полезную еду и вкусные напитки, солнце и роскошные морские пляжи. Кроме того, обычно проскальзывает намек на необычайные сексуальные переживания, подразумевающий, что турист не будет разочарован и в этом плане. Счастье и благо, конечно, не абсолютно изолированы друг от друга. Вполне вероятно, что люди, позволяющие туристическим агенствам вводить себя в заблуждение обещанием тропического рая, ищут не только страну феаков или другую сказочную область, а то место, где они найдут свою душу, к которой они стремятся, подобно грекам, тосковавшим по родной земле. Но примесь счастья в современном туризме очень мала; по-видимому, этим и объясняется то обстоятельство, что для населения стран, куда устремляются толпы путешественников, туризм часто оборачивается культурной катастрофой. Туземное население туристических мекк теряет свою индивидуальность, а все культурные, религиозные и политические идеалы девальвируются, ибо культура служит отныне лишь для привлечения туристов. Речь идет не о контакте с экзотическим населением, которое очаровывает обитателей больших зарубежных курортов, а об огромной массе искателей блага, которая вызывает презрение у туземного населения.