Брак
Шрифт:
Он сразу понял, что допустил ошибку, явившись в контору нотариуса сразу же после тенниса. Но он опаздывал, переодеваться было некогда. К тому же Тим понятия не имел о том, как проходят сделки с недвижимостью, и полагал, что американцу, согласившемуся подписать документ, по которому он обязуется выплатить сотни тысяч франков, позволительно отнестись к этому делу с той же беззаботностью и невозмутимостью, с какой знаменитые преступники поднимаются на эшафот.
Анна-Софи, одетая в свой самый строгий костюм и туфли на каблуках, раскраснелась от волнения; рядом с ней сидели Эстелла и продавцы, месье и мадам Флё. Их даты рождения, семейное положение,
Супруги Флё подали Тиму и Анне-Софи руки, пожелали им счастья в браке и заметили, что им придется встретиться еще раз и обсудить стоимость таких вещей, как люстры и книжные шкафы. Или может быть, Тиму и Анне-Софи они не нужны?
– Мы подумали и решили, что это стоит тридцать тысяч франков, – сообщил месье Флё. – Годится?
Анна-Софи вздохнула.
– Нам надо подумать.
Тим никак не мог понять, о чем речь: да, он видел в квартире встроенные книжные шкафы и одну громадную люстру – немного аляповатую, на его взгляд.
Все опять обменялись рукопожатием.
– Мы свяжемся с вами в ближайшее время, – пообещала Анна-Софи.
Выйдя от нотариуса, Анна-Софи объяснила Тиму, что продавцы предлагают им заплатить еще тридцать тысяч франков за встроенные книжные шкафы. Об этом их предупредили заранее, напомнила она.
– Если хотите, я могу оставить эти шкафы вам, – любезно предложила мадам Флё, когда они еще раз зашли в квартиру, чтобы уточнить кое-какие подробности.
– Они мне нравятся, – откликнулся Тим, с радостью представив себя в окружении книг, которые пока пылились под кроватью и в кухонных шкафах.
Через пару дней они получили письмо, где мадам Флё перечислила вещи, которые она была готова оставить в квартире, – книжные шкафы, аптечку, электросушилку для полотенец. Но о тридцати тысячах франков – почти о пяти тысячах долларов – она не упомянула ни словом! Тим был ошеломлен. Анна-Софи восприняла известие спокойнее, хотя и она поджала розовые губки и задумалась.
– Надо убедить их немного сбавить цену, – заявила она, выйдя из конторы нотариуса. – По-моему, она слишком высока.
– Тридцать тысяч франков! Что это значит? Эти чертовы шкафы можно купить в любом мебельном магазине!
– Они хотят, чтобы мы купили эти шкафы, и мы, конечно, согласимся, но вот насчет люстры не знаю. Это восемнадцатый век. Из тридцати тысяч на долю люстры приходится больше половины. Значит, если мы откажемся от люстры, нам придется доплатить всего пятнадцать тысяч. А на «Блошке» я разыщу люстру и получше.
– Постой, но ведь эти вещи продавали вместе с квартирой! Книжные шкафы встроенные!
– Часто случается, что новые хозяева вселяются в купленную квартиру и обнаруживают, что оттуда вывезли даже дверные ручки и краны, – объяснила Анна-Софи. – Но наши продавцы настолько любезны, что на этот счет я ничуть не волнуюсь. И агент пообещал за всем проследить, прежде чем мы подпишем окончательный договор.
Так Тим узнал, что обрадовался слишком рано и что, если они не будут начеку, супруги Флё увезут даже унитазы и раковины – на том основании, что под недвижимостью во Франции подразумеваются только стены. Тим был потрясен необходимостью выложить еще пять тысяч долларов за вещи, которые побудили
Возле метро они поцеловались – Анна-Софи спешила на частную распродажу.
– Ну, мне пора, – с улыбкой произнесла она.
– Madame la propri'etaire. [39]
Отпраздновать событие шампанским, на что втайне надеялся Тим, им не удалось. Тим ушел с печальным чувством потери.
– Тим Нолинджер купил квартиру по соседству с вами, – сообщила Вивиан Гиббс Кэти Долан, супруге американского атташе по культуре. – На улице Пассаж де Ла Визитасьон. А вам известно, что тот особняк за воротами в конце улицы принадлежит Ротшильду?
39
Мадам хозяйка (фр.).
– Наверное, в этой квартире они будут жить только первое время, – предположила Кэти. Слухи о том, что Тим – наследник огромного состояния, уже достигли посольства; вероятно, поэтому Тима и Анну-Софи стали все чаще приглашать на приемы для юристов и журналистов, а также на ужин, устроенный в честь дирижера американского симфонического оркестра. Тим удивился, но был весьма польщен, хотя и не знал, по какой причине Америка обратила на него внимание: Бельгия никогда и никуда не приглашала его.
Глава 28
ТЮРЕМНЫЙ ПСИХОЗ
На четвертый день пребывания в тюрьме Клару еще сильнее охватило отчаяние и недоумение и лишь изредка в ней просыпалось негодование из-за несправедливых обвинений. Из раздумий ее вывело появление надзирательницы. Клару отвели в комнату для свиданий и указали на стул перед стеклянной перегородкой. С торопливо забившимся сердцем она уставилась на пустой стул по другую сторону перегородки, ожидая, что сейчас там появится Серж. Дверь открылась, в комнату вошел мужчина. Сначала Клара подумала, что это адвокат Сержа. Мужчина был одет в щегольской, сшитый на заказ костюм и шарф, а свое пальто верблюжьей шерсти нес в руке. Это был Антуан де Персан.
Клара растерялась, не зная, что и сказать, а Персан сел и наклонился к маленькому зарешеченному окошку. У нее мелькнула нелепая мысль, что она не накрашена и в мятой одежде. Наверное, она выглядит жалко и неряшливо.
– Мадам Крей…
– Это вы? Не ожидала.
– Я не мог не прийти. Не знаю, зачем я явился сюда, ведь мне нечего вам предложить, просто… мне показалось… – Он смущенно осекся.
– Понимаю, все это выглядит очень странно, – кивнула она.
– Мне неприятно думать, что вы наверняка заподозрили меня в причастности к этому делу, мадам. Уверяю, я ваш друг, я не поддерживаю членов охотничьего комитета, которые задумали возбудить против вас дело. Ваш участок им не настолько необходим – видите ли, задето самолюбие мэра. Боюсь, месье мэр – злопамятный человек, и хотя лично против вас ничего не имеет, он намерен и впредь отстаивать свои принципы.