Браконьеры
Шрифт:
– А вот и первый осётр! Стоп! Что-то не то... Игрок! Я фигею... Это стерлядка!
– Не понял? И что?
– весь мокрый и слегка охреневший от всех этих перипетий напарник удивлённо уставился на Кефана.
– Ничего! Хреново к экспедиции готовился! Учи ихтиологию, двоечник! Стерляди такой не бывает! Я слышал, что в низовьях до пятнадцати килограмм ловили, а в этой килограмм тридцать, не меньше.
– Тридцать два килограмма четыреста восемьдесят три грамма, если быть точным, - пролязгал зубами Игрок, направляя на рыбину свой неизменный телефон.
– Хорошая
– От волнения. Испугался очень. Думал, утонем.
– Да ну... На Казанке пятой? Максимум, воды бы слегка черпанули. Поехали к берегу. Надо эту 'веревку' перебирать. Вишь, как сеть перекрутилась? Да рыбу приберем, нечего ей под ногами валяться.
Причалив, они выгрузили рыбину, отнесли её в кустики, в тенёк, и начали вытаскивать остальные пожитки.
– Здесь и устроим временную базу. А стерлядь, однако же, папик попался... Или всё-таки не стерлядь? Может в это время такие осетры были? Вряд ли... Осетру, я слышал, миллион лет уже. Сохранился в неизменном виде.
– Не, не миллион, намного больше. Стерлядка это, не сомневайся. В определителе 'стерлядь' стоит, а он ошибиться не может.
– Это в телефоне твоем? Не хилый телефончик...
– Он такой же телефон, как ты прима-балерина. Это очень сложный и многофункциональный прибор. Дисфункцию времени он и создает. Точнее коннектит с Машиной. Плюс здесь же копир. В общем сеет, пашет, жнет и косит. Только сексом заниматься не умеет. А остальное всё в него понапихано.
Кефан взглянул на часы. С учётом белых, северных ночей, время было ни о чём.
– Давай-ка перекусим, обустроимся, сетёнку наберем. Да подумаем, как жить дальше...
Они быстренько соорудили каганок, запалили костерчик и водрузили на это дело почти ведерный котелок. Очень интересно было бы понаблюдать со стороны. Игрок - сразу видно, мужик работящий и старательный. Вот он, пыхтя, таскает хахаряшки из лодки, волочит здоровую лесину на дрова. Примерившись, тюкает по ней топором.
Кефан же наоборот, бродит по берегу не спеша, можно сказать меланхолично. Вроде, как ничего и не делает, а полог, на непонятно, когда вырубленных кольях, вырос будто сам собою. Дрова пока он мимо проходил как-то сами порубились и сложились в аккуратную кучку, сеть когда-то успела расправиться и приготовиться к набору. Даже три-четыре образовавшиеся от заброса дырки - глядь уже подвязаны.
– Главный залог успеха рыбака в чём, Игрок?
– Кефан перебирал вытащенные напарником вещи.
– Правильно, в лени! Что мы видим? Бася забрал в Дедовской избушке сито, а в балок положить не удосужился. Сунул в лодку, типа я приберу. И соль оттуда же, больше полмешка. Во-о-от... И это здорово! Сам бы я в жизни не взял. А так мы икру здесь же и отобьем, чтобы не замялась. Если Бог нам какую-нито 'мамашку' пошлёт. А лучше 'бабашку' - постарше, покрупнее. Да-а-а... 'Бабашка' бы не помешала, - иначе порожняком пойдем до дому.
– Почему пустые то?
– удивился Игрок, тыкая ногой в гигантскую стерлядь.
– Потому... Рыбу отсюда с собой не потащишь. А вдруг
Они частично разделали рыбу. Точнее отвалили пару кусков в ведро, да парочку нанизали на рожны. Ровные, сырые ветки, воткнутые у костра.
– Вот это да, да... - тихонько взвыл Кефан, налаживая эти импровизированные, кухонные премудрости - ты только посмотри, какое мясо выбрасываем! Знаешь, вот бывает, продаешь осетрину... Она желтая вся, со слезой - красавица. Но ты-то знаешь - гавно. Её без хлеба вообще в рот не возьмешь. Да и с хлебом... попей воды - будешь дристать дальше, чем видишь. А это, глянь... Розовенькое, накачанное, подёрнутое жирком... а пахнет как? Не ели мы оказывается стерлядки, не ели...
– Пока готовится, я кину? - Игрок собрал один из спиннингов.
– Кидай, я думаю, это будет не долго.
– Что?
– Всё. И готовка, и твоя рыбалка.
Игрок отошёл шагов на десять ниже и сделал заброс в некое подобие коротенького переката. Там располагалась небольшая каргушка. По окончании карги, речнее, уходила россыпь из трёх-четырех больших камней.
Щ-щ-щик! Шлёп! Ту-ду-дух!
– В линию! Палку в линию вытяни! Сейчас пипец тому спиннингу приедет! - орал Кефан.
Стоило блесне коснуться воды, как откуда-то сбоку-сзади вскипел бурун, раздался удар по воде, спиннинг согнуло в кольцо и леска тут же освободилась. Игрок закрывал рот, глядя как пустую леску-плетенку, с разрывным тестом на 25 кг, сносит вниз по течению.
– Фига се, здесь страсти!
– покрутил он головой.
– Можно ж сказать ничего ещё не сделал. Так, пукнул в воду... И сразу такая реакция...
– А не хрен пердеть в нашу девственную, заповедную воду! Вперед! Бегом! Жрём и полетели!
Они потихоньку отрабатывали задним ходом в реку. Почти по той же траектории, что и в первый раз.
– Мне видится, всё здесь немного смешнее, чем нам казалось. Не было по первой тони топляков. Рыба была. Вопрос: КАКАЯ? Что это за рыба, которая 'гагару' на раз топит?
Кефан размётывал плавёшку. Запустить удалось едва ли половину, сеть снова встала. Буксирующий снасть деревянный крест, или как местные говорят 'гагара', сначала встал на дыбы, а потом стал уходить под воду.
– Пили к берегу! На моторе! Заходи на крест, делай кошель и пили вон туда! Я не знаю, что там, но хрен мы это вытащим!
Предвидя подобную ситуацию, Кефан заходил 'от берега в реку'.
Если опустить весь мат-перемат, как забирали 'гагару', как чуть не положили лодку на бок - то минут через десять нос лодки ткнулся в песок. Километра на полтора ниже временной стоянки.
– Хватай тетиву и тащи, как бредень на берег, - орал Кефан взвалив свою часть сети на плечо, и тоже ломясь вверх по пабереге.
В оставшейся в воде коротенькой дуге сети, полностью закрученные в снасть, все в песке и галечнике, тяжело ворочались две огромные рыбины. Одна порядка трёх метров длиной, вторая чуть побольше.