Бракованная
Шрифт:
Великолепно помню его черты лица — они такие правильные, словно выточенные из камня, а глаза добрые, большие. Мне довелось однажды столкнуться с ним на лестнице в гостинице «Отличная». Я видела его почти вплотную, успела как следует разглядеть. Должна признаться, я никогда не видела мужчины красивее. Лев тоже красивый, но по-другому, его внешность немного отталкивает. Точнее, во внешности Величаева просто нет доброты, он даже такого слова не знает. А этот мужчина… Он знает, я в этом больше чем уверена.
Сколько ночей я провела, гадая, что
Я спрашивала у Льва, что же случилось с телохранителями, но он от меня отмахнулся, как делал это всегда, когда ему казалось, что я задаю вопрос не по чину.
«Это не твоя забота, Эва», — строго сказал он мне.
И вот я вижу собственного спасителя!
Почему-то я вбила себе в голову, что идея спасти нас, пожертвовав собой, пришла именно ему. У него внешность героя, таких людей один на миллион.
Я не питаю иллюзий относительно того, что случилось бы со мной, не увези меня Лев на вертолете. И всё это благодаря белокурому красавцу, которого, скорее всего, терзали за меня. Били, рвали на части, морили голодом. В моей голове его истязали тысячей разных способов, один ужаснее другого.
И теперь я вижу его в зимнем саду.
Но вижу ли? Или это только призрак? Мое воспаленное воображение?
В последнее время я плохо сплю. За эту ночь поспала от силы два часа. Приснился кошмар, и я больше не смогла сомкнуть глаз. Такое со мной случается периодически. В спальне, полной сестер, было не страшно, а здесь, в доме Льва, очень даже страшно, причем как с ним, так и без него. Слишком много всего случилось в моей жизни, что мешает спокойно спать. Даже не знаю, стоит ли доверять собственным глазам.
Телохранитель тем временем обходит территорию, как это обычно делают охранники. Всё тщательно осматривает, но на меня ни единого взгляда. Люди Величаева вообще стремятся на меня не смотреть.
«Неужели действительно он?»
Вижу, как телохранитель разворачивается в обратную сторону и уходит.
Я должна выяснить, тот ли это человек, я просто обязана…
На какую-то минуту мой мозг словно отключается, я хватаю халат, подхожу к стеклянной двери, начинаю стучать, привлекая его внимание, но телохранитель не видит, не смотрит, не слышит, и тогда я открываю дверь, несмотря на собачий холод, кричу громче:
— Эй! Подойдите!
Белокурый призрак наконец оборачивается. Больше того, он спешит ко мне…
— Эвелина Авзураговна, вы замерзнете насмерть! — возмущается он.
Голос вполне человеческий… Значит, не призрак, значит, живой. И этот живой буквально вталкивает меня обратно в комнату, заходит за мной. Я всматриваюсь в его лицо и не могу поверить, что вижу его.
Правда живой! В самом деле!
Однако на его левой щеке свежий шрам… отчетливый, длинный, будто кожу разрезали ножом.
— Вы живы! Габарашвили вас не убили! Я так рада! — тут же всплескиваю руками.
Полы
— Конечно же, я жив, Эвелина Авзураговна… — сдавленно отвечает он. — Вам разве не сказали? Я уже который день здесь.
— А второй телохранитель? Он тоже здесь?
— Лев Владиславович позаботился о том, чтобы нас обоих вернули, — кивает телохранитель. — Я могу идти? Мне нужно продолжить обход.
— Да, конечно, — киваю ему.
Мне хочется плакать, точнее, уже плачу. Это такое облегчение — знать, что из-за тебя никто не погиб.
Глава 15. Меткий стрелок
Тогда же:
Лев
«Как же ты меня бесишь!» — рычу про себя, проглядывая новую смету на рекламу на следующий квартал. Искренне не понимаю, зачем отец нанял этого непутевого маркетолога. Ну и что, что сын его университетского приятеля. Мне какое дело? Разве в бизнесе есть место приятелям? Не думаю.
Я должен обеспечить работающие проекты, мы здесь не в монополию играем, а зарабатываем вполне реальные деньги... или сливаем… Слить бюджет много ума не надо. Впрочем, в башке этого кретина много ума и не найдется, без разницы, что у него десять лет опыта. Отрицательный опыт тоже опыт. Пуп земли, тоже мне, я и не таких пинком под зад вышвыривал.
«Всё, мое терпение лопнуло!»
Собираюсь позвонить этому недоучке и разнести его в пух и прах, плевать, что сегодня канун нового года.
И тут вдруг в мой кабинет вваливается Дмитрий, один из охранников дома. Без зазрения совести вваливается.
— У нас пожар? — хмуро интересуюсь я.
— Нет, — машет он головой.
— Тогда выйди! — мерю его строгим взглядом, мне не до глупых отвлечений
— Шеф, вы должны это увидеть… — настаивает охранник.
— Что именно?
— Пойдемте в комнату наблюдения, я покажу одну запись…
Он выходит из кабинета, явно уверенный, что последую за ним.
Что ж… любопытство — сильный мотиватор. Всё же решаю пойти, поглядеть, что его так поразило. И через несколько минут буквально прилипаю к экрану монитора, где видно, как моя Эва бежит к стеклянной двери и стучит, пытаясь привлечь внимание Павла, одного из телохранителей. Почти голая, в одном купальнике и халате, открывает дверь на мороз…
— Я должен был это вам показать… — разводит руками охранник.
Даже не оборачиваюсь в его сторону, продолжаю наблюдать за Эвой, вижу, как охранник подлетает к ней, как касается ее плеч. Проблемы с маркетинговой стратегией мясокомбината вдруг резко отходят на второй план.
«Они любовники, что ли?» — не могу понять я.
В голове всплывают слова отца, так часто им повторяемые: «В мире нет верных и преданных женщин, все они — продажные твари, стремящиеся гульнуть при первой возможности. Какая-то гульнет раньше, какая-то позже. Не верь ни одной, сын!»