Брат-чародей
Шрифт:
— В Почехове? — тихонько уточнила Кемешь.
— Да. И моя семья даже не удосужилась поставить меня об этом в известность! — грохнул он кулаком по столу.
Помолчав, Кемешь поднялась с кресла.
— Где сейчас дольдены? Пойду поздороваюсь с ними
— Там, в угловой комнате. Отдыхают с дороги… Все серьёзные дела отложены на завтра. Сегодня решили устроить небольшой праздник по случаю их приезда.
— И, по-моему, он уже начинается, — навострив уши, женщина вслушалась в нежданные звуки, пробившиеся сквозь обычный дневной шум большого дома. Сосредоточенный
— Кстати, — улыбнувшись вдруг вспомненному, оживленно заговорила женщина, — ты слышал последний анекдот?… Про динь-дон, нет?… Ну так слушай. Гилл, внук лорда Станцеля, о чём-то поссорился с молодым Ягоном, племянником Тар-Легона. И началось у них… На днях этот Ягон публично прошёлся по… э-э… долговязой и всегда растрёпанной фигуре Гилла. Тот в долгу не остался. Тут же спел припев из "Упрямого барана" — ну тот, где "а в ответ, а в ответ, а в ответ одно — динь-дон!" Только поменял это самое динь-дон на… правильно, на его имя! И настолько попал в точку… ну ты же знаешь этого юнца, самоуверенного, как параграф Этикета! — что теперь Ягона за глаза называют не иначе, как Динь-Дон, — хихикнула она. — Ветер недоразумения долетел даже до Туэрди, так что самому Ригеру недавно пришлось мирить Тар-Легона и лорда Станц…
— Чёртов мальчишка, вечно влезет, куда не надо!!
Рассказчица изумлённо оторопела от такой странной реакции на то, в чём она видела лишь забавную историю. Но Айна-Пре уже тряхнул головой, словно смахивая этим движением со своего лица последние следы вспыхнувшей ярости, и угрюмо повторил:
— Не обращай на меня внимания… Но попомни мои слова: будет нам ещё от этого мастера ссор и скандалов! А те его стишки про наследницу престола, каково это было, а? — снова начал заводиться Айна-Пре. — Помнишь?
— Да и то верно, — примирительно согласилась Кемешь. И помолчав, добавила. — Попробую-ка я узнать, что там с твоим племянником. Знаю лекарей… которые не то, что деревенские костоправы.
— Спасибо. Но я всё сделаю сам!
— Как скажешь, — снова согласилась она. — Ну так я пойду, поздороваюсь…
С резким звуком на ситре лопнула струна. В воздухе комнаты растаял её предсмертный взрыв негодования пополам с жалобой.
— Ну вот. Я же говорил: ты слишком натягиваешь струны, — пожал плечами Айна-Пре.
Музыкант — темноволосый, скуластый дольден с чуть раскосым прищуром зелёных глаз — сокрушённо крякнул и положил инструмент на колени, раздумывая, что же можно сделать. Быстро приняв решение, он уверенно принялся отвязывать болтающиеся остатки струны.
— Ничего, сегодня мне хватит и оставшихся… А, впрочем, символично получилось.
Айна-Пре в который раз за
…Семеро, семеро всадников
Мчатся сквозь буру и ночь,
Целью одною связаны,
Чтоб королю помочь…
Струна оборвалась в тот момент баллады, когда опоздавшие астренские чародеи гибнут в безрассудной попытке спасти пленённого короля. Спрашивается — что здесь могло показаться символичным для Сарж Слэм Вьюза?
Попытку Айна-Пре разглядеть контуры загадки прервал обращенный к дольдену голос Кастемы, тоже расслышавшего эти негромкие слова.
— Что ты хочешь этим сказать?
Сарж Слэм Вьюз медленно поднял взгляд на седого чародея.
— Месяц назад к нам приезжали местанийцы, — нехотя ответил он. — Лострек, Девагера и старый Якорос. Был долгий и сложный разговор. Который мы не смогли закончить. И поэтому привезли его вам.
— Лострек и Девагера? — переспросил Айна-Пре. — Хм. А почему они тогда не приехали с вами? Раз этот разговор и их тоже?
— Сами они к вам, ты понимаешь, пока не могут.
— Да ла-адно! Вот уж можно подумать, что Лострек — и, тем более, Девагера! — пугливые девицы. Сколько уж времени, как мир заключён… Могли бы и сами приехать, раз есть нужда!
Дольден повернулся к Айна-Пре. Когда рассерженная речь того, наконец, смолкла, он, задумчиво потирая мочку уха, оглядел всех находившихся в комнате. От этого его движения атмосфера тихого домашнего празднования угасла; смолкла даже закадычная болтовня Кемеши и Чи Наянь. Пожилая дольденка пошевелилась в своём кресле, словно устраиваясь поудобнее, — и едва заметно кивнула.
— Не хотел сегодня заводить этот разговор. Но раз он уже начался… Этот разговор вызревал давно.
— Не тяни, — буркнул Айна-Пре. — Давай уже, выкладывай, чего от нас хочет местанийский Круг.
— Они хотят спасти свою землю от огня новой войны, — выпрямился Сарж Слэм Вьюз. Ситра забытым грузом лежала на его коленях.
— И я их очень хорошо понимаю… Только мы здесь при чём?
— Как ты не понимаешь, — вспыхнул дольден. — Ведь от войны досталось и Рении. Когда мы ехали сюда, вдоволь насмотрелись и на озлобленных поборами крестьян; и на увечных калек, которые сбиваются в нищие толпы и бродят разбитыми дорогами; и… А что с Местанией, этого словами не передать!
— Я знаю, ты всегда умел красиво говорить… Только мы– то здесь при чём?!
— Подожди! — Кастема поднял руку, останавливая заводящегося товарища, и мягко повернулся к дольдену. — Айна-Пре излишне резок, но… но он прав. Мы ничего не сможем сделать.
— И всё-таки мы должны что-то сделать!
Айна-Пре, отметив про себя настойчивость дольдена — излишнюю, как только для миротворца между враждующими сторонами, — вдохнул побольше воздуха для саркастичного ответа, но его опередила быстрая Кемешь.