Брат для волчонка 3
Шрифт:
Рэм, на последней фразе вжавшийся в спинку кресла, неуверенно выпрямился и повёл плечами.
Он тогда сам не понял, что его напугало. Просто стало вдруг страшно.
Может, он пр'oклятый какой-то? И отец, и мать, и брат… Все погибли. А что если это грата такая, и все вокруг него гибнут?
Дерен фыркнул, словно подслушав мысли.
— Бред из головы выкинь? И в следующий раз — всех ко мне. Запомнил?
— Даже капитана? — спросил Рэм неуверенно.
— А вот капитана — особенно, — рассмеялся Дерен.
Рэм
Он обернулся и с подозрением глянул на сержанта Доброго.
Тот не улыбался ехидно, не делал физиономию кирпичом, и Рэм ещё раз обвёл глазами палатку, а потом посмотрел вниз.
Пленник сидел на полу. Мелкий, тощий, сжатый в комок. Словно в углу забыли рюкзак.
Он был помладше Рэма, рискнувшего в шестнадцать завербоваться в пилоты. Лет, наверное, тринадцати или четырнадцати. И прикинуться взрослым у него бы никак не вышло.
Пацан был грязный. Разве что комбинезон на нём оказался довольно новый и крепкий. Оружия не было, да откуда бы, если десантники обыскали?
И вообще он как противник ничего из себя не представлял. Нечего и бояться.
Но Рэм не поэтому подошёл и встал рядом. Он вспомнил, каково это — шляться голодным по развалинам.
Пацан сидел, обхватив руками колени, и Рэм тоже плюхнулся на пятую точку.
На Мах-ми хватало вот таких оборванцев. Администрат пытался их пристроить в приюты, они убегали…
На Прате и Администратов не было. И семьи у приютских не было. Интересно, с какой планеты этот пацан?
Рэм искоса глянул на пленника и отвёл взгляд. Как же, будет он говорить.
И сказал сам:
— Я с Мах-ми родом. И родители там остались, — он вздохнул. — Вместе с домом. Бац — и всё.
Пацан быстро глянул на Рэма и тут же опустил глаза.
— Только не под развалинами, — пояснил Рэм. — Светочастотный удар. Ничего не осталось.
Он тоже исподтишка глянул на пацана, и они «столкнулись» взглядами.
Сержант Добрый хмыкнул и вышел из палатки.
Глоток йилана лейтенант Дерен сделал из вежливости. И незаметно отставил чашку.
Комкрыла, генерал Абэлис, не знал, что его крестник давно уже не употребляет нейростимуляторы, даже такие мягкие.
Конечно, Дерен часто сидел в навигаторской «Персефоны» с кружкой в руках, чтобы не портить компанию. Делать вид проще, чем объясняться по мелочам.
На «Персефоне» йилан очень уважали и капитан, и пилоты. Дерен даже поставки на корабль наладил через предприятия, доставшиеся Рэму по наследству. Необходимые знания у него для этого были.
Лейтенанту пришлось лететь с Рэмом не только на Мах-ми, но и на Аскону. Основные средства отца мальчишки оказались вложены в плантации йилана и инфраструктуру по его фасовке, упаковке, хранению.
Причём это были не горьковатые сорта из «чёрного сектора», и не крепкие, алайские,
Отец Рэма понимал, что война заканчивается. Мечтал возродить бизнес и занять в нём достойное место.
Дерен синенькие пачечки дорогого асконского йилана только в детстве и видел, потом они совершенно пропали из оборота. Не доходили до Империи.
Поработать ему с охраной и логистикой поставок пришлось немало, так что йилан экипажу крейсера достался вполне заслуженно.
«Персефона» тогда полностью «крышевала» сделку со вступлением Рэма в наследство отца. Слишком много было желающих считать мальчишку мёртвым.
А потом Дерену, раз уж ввязался, пришлось нанимать управляющего, искать торговые линии с минимальными пошлинами. Летать на Аскону…
Хоть работу меняй.
Только через год всё утряслось. И теперь Дерен был спокоен за судьбу Рэма — мальчишке было куда возвращаться после войны.
А ему самому?
Он поднял глаза на крёстного: генерал Абэлис сосредоточенно копался в браслете, отдавая команды. Кому-то из штаба Армады, наверное. Кто-то же занимался Пратом?
Дерен не знал, что делать. Он привык исполнять приказы и доверять капитанскому чутью, но так срослось.
И он ощущал: узел причинности ослаб, решение есть.
Ощущал лейтенант и нездоровый интерес к своей биографии особиста, координатора крыла Ришата Искаева, человека «без звания» и имени.
Вот кто мог на поверку оказаться ещё более скрытным, чем сам Вальтер Дерен.
Одно хорошо, Ришата Искаева Север запускал в крыло, как своего человека. Но перевербовали. И это Дерен знал точно. На предателей у него давно развился рефлекс.
А потому — пусть особист копает. Что теперь было скрывать? Синий эрцог узнал, что хотел. Более «страшных тайн» у Дерена не было. А эту…
Генерал Абэлис поднял голову:
— Да ты пей, Вальтер, я тут как начну с этими ташипами малахольными общаться, так зависаю. Вот скажи: почему мои подчинённые такие тупые?
— Потому что они стараются ответить не то, что думают сами, а то, что вы от них ждёте, генерал? — отозвался Дерен не думая.
Картины прошлого всплывали перед ним одна за другой.
Абэлис наклонил голову, нахмурился. В его облике появилось вдруг что-то хищное.
— Значит, эти мерзавцы хотят только мне угодить? И ничего больше?
Дерен вздрогнул. Он понял, что сказал то, что начальству обычно не говорят, даже если оно тебе дальняя родня.
Истины он генералу не открыл. Тот и сам это знал. Но со стороны — всегда бывает больнее.
И отступать было поздно. Раз начал…
— Человек ищет комфорт и безопасность, — осторожно начал лейтенант, не желая никого осуждать. — Хорошая должность — это комфорт и безопасность. Смысл её — делать то, что тебе приказано. Говорить то, чего от тебя ждут.