Брат для волчонка 3
Шрифт:
Он понимал, что Дерен боится отпускать его одного на Прат. Но его проклятая причинность полагает, что это — правильное решение. И он подчиняется. Сердитый, встревоженный…
Ну чего он боится?
Раз причинность требует, ведь это означает, что и бояться тут нечего, верно?
Да и чего можно бояться под защитой бригады десантников и двух тяжёлых шлюпок?
Рэм проводил Дерена в очень даже приподнятом настроении. Самостоятельная миссия. Первая. Что может быть лучше?
Оставалось 15
И даже читал секунд пять, пока на браслете не замигал маячок Эмора.
«Пошли в мяч поиграем?» — написал сержант.
«Так рейд через 3 часа, — отозвался Рэм. — Надо про Прат читать».
Про ужин он промолчал. Ужин можно было и пропустить, в шлюпке под сидением есть паштет и галеты. Раз Дерен улетел, сколько можно дисциплинированно ходить на ужин?
«Да ну его? Чего ты не знаешь про этот Прат?» — возмутился Эмор.
«Ничего», — честно ответил Рэм.
«Ну, спросим у Бо, пока лететь будем».
Рэм куснул губу. Бо был ходячей библиотекой. А почему бы и не спросить, в самом деле? А вот в мяч поиграть теперь вообще непонятно, когда удастся. Дерен не так просто в штаб полетел. Застрянут они теперь на этом Прате…
Всё, что Рэм успел прочитать: климат мерзкий, почва каменистая, города в руинах. Ну и кому нужна такая планета?
Он кинул в сумку бельё и зубную щётку — вдруг придётся ночевать на грунте. А потом подумал и взял с собой одну из керамических собак, хранившую тепло рук Амаль.
И убежал играть в мяч.
Про Прат Рэм, конечно, так ничего и не прочитал. Они заболтались по связи, пока летели. А интересных тем для разговора и без Прата было хоть отбавляй.
Он вспомнил про инструкции Дерена, только когда Бо и Эмор направили шлюпки к своим секторам, а спецон запросил у него пароли.
Рэм остался один, впереди была чужая планета, ни одной знакомой физиономии и так и не прочитанное задание Дерена.
Глава 4
Только перестав болтать по «короткой» связи с Эмором и Бо, Рэм «посмотрел» вниз. То есть вывел на обзорный экран шлюпки открывающуюся по мере снижения панораму планеты.
Прат показался ему серым и негостеприимным.
Серые тучи. Серые макушки невысоких гор без снежных шапок и ледников — значит, внизу было лето.
А ещё невысокие горы говорили о сравнительно большой для такой компактной планеты силе тяжести.
Рэм помнил, что предельная высота гор обратно пропорциональна силе тяжести. Эта константа была одним из начальных параметров пригодности планеты для колонизации.
«Если горы высотой в 5-10 километров — ставим в табличке галочку», — говорил на уроках географ.
Рэм оценил по приборам радиус и массу планеты и хмыкнул.
Его учили сравнивать планеты с Землёй, это была дань прародине. Так вот Прат был меньшего радиуса, чем Земля, это можно было оценить и по карте, и парень как-то сразу ожидал увидеть горы больше 10 километров, а вышло в среднем меньше пяти.
Наверно, из-за тяжёлого ядра планеты? Какой-то редкий удачный баланс между массой ядра и радиусом?
Рэм знал, что Прат не удосужились терраформировать, не до того было первопоселенцам. Они торопились — понастроили заводов и превратили планету в свалку.
Война слегка поспособствовала экологии. Большая часть заводов простаивала уже два-три года. Небо очистилось, и облака стали серыми. А были, Рэм читал, и оранжевые, и розовые. И не на фоне заката.
Молодое солнце Прата было жестковатым, планета «спасалась» от иссушения взвесями пыли. Потому и облака были серыми.
Вот и сейчас внизу было мрачно и негостеприимно.
К тому же на Прате Рэма ждали развалины города. Такие же серые, как и скалы.
Оно и понятно — город был каменным, и камень брали здесь же, в местных горах.
Рэм сверился с картой. Садиться пришлось на центральную площадь самого крупного города, Дхары.
Название город получил по фамилии одного из здешних учёных. На Прате было множество городов-фамилий: Сохейм, Лэрри, Козельский, Ефимов.
На площади уже месяц стоял лагерем спецоновский десант. Парни навели порядок, поставили аккуратные ряды палаток.
Площадь они выбрали как относительно свободную площадку среди развалин. По городу явно лупили магниткой — здания кое-где уцелели, и они не были оплавлены.
Наверное, повстанцы использовали импульсное оружие, опасное для навигации шлюпок, и потому над городом прошли среднетоннажные корабли, вроде эмок, равняя его с землёй мощными магнитными щитами.
Это ещё повезло, могли долбануть с орбиты светочастотным, — подумал Рэм. Был бы город-стекло. Заварило бы жителей в их подвалах и шахтах, как мух в банке.
А так, учитывая обширные подземные коммуникации, население Прата должно было уцелеть. Где-то под городом. И, может быть, у них там даже вода есть. А вот еда…
Рэм, несмотря на то, что вырос в богатой торговой семье, знал хоть и не голод, но времена, когда с продуктами было туго даже среди тех, у кого были эрго. А уж голодных девчонок из бедных районов, согласных за деньги почти на всё, насмотрелся с избытком.
До сих пор перед глазами стояла самая первая девочка, которую продал ему Ули, ушлый приятель из трущоб.