Брат для волчонка 3
Шрифт:
— Вальтер, а почему с Севером так получилось? — спросил Рэм Стоун, как только чуть-чуть отдышался.
Они с лейтенантом Дереном лежали на бортике корабельного бассейна.
За два года Рэм так и не научился догонять лейтенанта — тот плавал удивительно быстро. Даже десантники иногда собирались «посмотреть на тренировки Рэма». Ну и что-то взять для себя.
Рэм безропотно выполнял и дыхательную гимнастику, и специальные упражнения на тренажёрах,
Зато, загоняв Рэма до полусмерти, Дерен иногда ложился с ним рядом на бортик и отвечал на вопросы. Больше-то его и помучить было негде.
Окончание войны на Юге только добавило спецону работы. Бандиты всех мастей поняли, что их время заканчивается и нужно успеть взять от жизни «всё». А потом, кто уцелеет, тот станет богатым и честным.
Понятно было, что именно бандитов утилизируют в первую голову, и они в агонии метались по системе перед тем, как надолго залечь на дно.
— За что северяне нас ненавидят? — уточнил Рэм, видя, что Дерен продолжает думать о чём-то своём.
Старший часто застывал, уставившись в пустоту. Беспокоить его было небезопасно, но Рэм уже притерпелся и к обжигающим вспышкам гнева, и к молчаливому давлению старшего. И продолжал тормошить:
— Какая разница, на Севере я вырос или на Юге, Вальтер? Я же имперец!
— Это древняя беда людей: считать себя лучше других, — отозвался наконец лейтенант.
— Как это? — Рэм подпёр голову кулаком, приготовившись слушать.
Он не понял ответа: при чём тут «лучше». Но спорить бездумно привычки не имел.
— Первые колонии-поселения землян возникли здесь, на Юге, — задумчиво сказал лейтенант спецона, первый пилот Вальтер Дерен, разглядывая рисунок на резинопластике бортика. — Но нам это не добавило гонора. Нам было слишком тяжело, чтобы зазнаваться. А вот северяне пришли на всё готовое, и решили, что они лучше. Ближе к Земле, генетически чище… И постепенно стали относиться к Югу как к своей первой неудачной колонии. Ты же знаешь: северяне считают южан мутантами… Древняя зараза расчеловечивания…
— А разве на Севере вообще нет мутаций? — Рэм про Север только читал, да и то по школьной программе.
— Есть, но Гендеп там жёстко пресекает структурные изменения мозга.
Рэм вздохнул: ну вот, опять началось. Дерен знал очень много, и когда он углублялся в термины, оставалось только записывать его объяснения на браслет и сидеть потом в корабельной библиотеке, пытаясь расшифровать.
Ещё и не каждый раз удавалось.
— А что значит — структурные? — спросил он без особой надежды на понятный ответ.
— Изменения в структуре коры мозга. — Лейтенант вздохнул, словно это что-нибудь объясняло.
— Но разве у нас есть такое?.. — Рэм пошевелил
Он задумался. Если структурно меняется мозг — это, что ли, как у алайцев? Чешуя может вырасти или хвост?
Дерен рассмеялся:
— Да ну тебя, Рэмка! Придумал же — как у алайцев. Мозг — зараза гибкая. Внешних изменений при этом, как правило, не бывает. Это именно изменения в работе разных участков коры. Вот, вроде твоих.
— Моих? — удивился Рэм.
— А что, кто-то из северян может показать 18 минут в тени? — Дерен посмотрел на парня со снисходительным неодобрением.
Рэм здорово вырос и физически, и ментально, а мыслил всё равно как мальчишка. И это при том, что баллы по стратегии были у него всё выше…
— У меня же не 18, — насупился Рэм. — Мы даже не посчитали с тобой, сколько там точно?
— Ну да, — кивнул Дерен. — Не посчитали. Зачем тебя гонять до бессознательного состояния?
— Ну, интересно же…
— Вот будет тебе 21, разрешу ещё раз тесты пройти. И так ясно, что у тебя не 12, как полагается. И ведь тебя даже в медцентре не запороли.
— А могли?
— На Юге это не повод. Пометку сделали в личном деле и гуляй. А на Севере ты бы прямо из медцентра поехал в Гендеп. И обратно мог уже не вернуться.
— И что бы они со мной сделали?
— А есть такое закрытое распоряжение. Об утилизации генетически дефектных. Никто его не афиширует последние пятьдесят лет, но ведь и не отменили.
Рэм поёжился: утилизировать человека — ну как так можно? Но противное ощущение вопросов не убавило, даже наоборот.
— А почему на Юге не так?
— На Юге Империя всегда была немного «зажата» уже сложившимися здесь традициями. И генетический департамент долго относился к Югу попустительски. Только в дэпах писали всякие ужасы про южных мутантов. И постепенно южане стали в глазах северян недолюдьми.
— То есть северяне нас вообще ненавидят?
— При всплеске пропаганды — да. Периодически. Ты не забывай, что дэпы — это ещё и психическое кодирование через инфопакеты.
Рэм едва не застонал: ну что за инфопакеты?
— Вальтер, а ты попроще объяснять можешь, — попросил он жалобно. — Я устал. Я так не понимаю. Может, я в колледже плохо учился, но…
— В школах этому и не учат.
— А почему?
— Меньше знаешь, лучше служишь. Как в армии.
— Ну, пожалуйста? Давай как-то попроще, а?
— Ну а как тут попроще? Это азы. Эмоциональная информация кодирует сознание. С самого раннего возраста. В детстве тебе показывают мультики с южными мутантами, в юности — сериалы и игры. И эта информация формирует потом твои социальные инстинкты.