Брат для волчонка 3
Шрифт:
Дерен не то, чтобы сердился, если Рэм не делал того что положено — он просто выжимал из него это.
Если не отправить отчёт вовремя, лейтенант найдёт время для связи и вытянет такие подробности, о которых даже думать не хотелось.
Рэм сегодня нарушил все правила. Повёл себя хуже гражданского.
Вот хорошо бы знать, что это было? Зов интуиции? Ага, как же… Явное раздолбайство!
Соберись и сделай как надо. В этом был весь Дерен — аккуратный, размеренный, точный. Не понимающий «косяков человеческой
Лейтенант умел управлять своим телом, словно машиной. Рэм знал — он даже хронометром не пользуется, не говоря уже про «напоминалки» в браслете. Дерен просто знал, сколько сейчас времени и что ему надлежит в это время делать.
И у Рэма никакие отговорки не прокатывали. Надо было как-то перебороть физическую и душевную усталость, сосредоточиться и записать отчёт. А как?
Всеми этими медитативными штуками старшего Рэм не владел. Лейтенант учил его только дышать правильно.
Это была ещё не медитация — самые основы. Но Дерен считал, что этого пока достаточно.
На «Персефоне» упражнения по дыханию особой пользы Рэму не приносили — он и без них ощущал себя как рыба в большом удобном аквариуме: и размяться есть где, и безопасно.
И вот теперь можно было на практике попробовать: дыхание помогает собраться или нет?
Он поудобнее устроился в ложементе. Сделал акцент на пальцах рук и ног — локализовал себя в пространстве.
Дерен говорил, что пальцы — это очень важно. Это основа сосредоточенности — ощутить свои пальцы. А потом и своё дыхание.
Пальцы нужно было мысленно пощупать, пошевелить. Не в реале, а только в ощущениях. Каждый.
Большой палец правой руки. Указательный…
Когда Рэм касался их мысленно — пальцы с непривычки подрагивали. Оно и понятно — третий день без Дерена и без упражнений. Хозяин из дома — ташипы спать.
Иэх…
Пальцы были на месте, и это был плюс. Когда вымотаешься как следует, кажется, что тела у тебя совсем нет, только тяжесть и усталость.
Рэм ощутил, что ему и вправду стало как-то спокойнее. Словно бы уже и Дерен был где-то рядом. В соседней шлюпке или в палатке.
Он закрыл глаза и начал медленный длинный вдох.
Лёгкие нужно было наполнять постепенно, с акцентом на диафрагму и на живот. И в это же время медленно с растяжкой считать до четырёх.
Кажется, легко. Но попробуй, сделай в положенном ритме…
Сначала лёгкие наполняются воздухом — верхняя треть, середина, нижняя треть, воздух давит на диафрагму…
И тут Рэм уснул. Намертво. Без сновидений. Прямо в ложементе шлюпки.
Разбудил его резко согревшийся браслет. Он подскочил и уставился на панель, где светились цифры — без пяти два часа ночи.
Нет, Дерен не написал — напоминалка на браслете сработала.
Отчёт нужно было отправить до нуля корабельного времени. Здесь
Рэм вздохнул и включил видеозапись на браслете. Лучше уж вот так: без мучений и без подготовки. Коротко и по делу: залез в туннель, вышел на контакт с одним из приютских. Вечером контакт был расширен, и из развалин вылезли уже двенадцать приютских и местных, кто их пока разберёт?..
Рэм договорил. Нажал: «Отправить» и выдохнул — всё.
Он свернулся клубком в ложементе и снова уснул.
Сержант Добрый разбудил Рэма в полшестого утра. Голосовым сообщением через ближнюю связь.
«Вставайте, господин младший сержант!» — запищало из динамиков шлюпки, и Рэм проснулся.
От удивления.
А потом до него дошло, что на браслет ему Добрый пишет уже минут 20.
В шлюпку не постучишь. Она сержанта не опознаёт. Всё, что он может — только прыгать вокруг и руками махать.
Но догадался, зараза, до голосового через пульт местного связиста!
Рэм рассмеялся, расчесал пятернёй волосы и спрыгнул вниз. И тут же удивлённо посмотрел на браслет: он же не ошибся, полшестого же?
Да, было полшестого. Серо, почти темно. Но все бойцы в расположении уже сновали туда-сюда. А к Рэму уже рысил Добрый.
— Что-то случилось? — спросил парень.
Тревоги не было. Сирену тревоги он бы не проспал точно: системы шлюпки ретранслировали бы её. Но тогда что?
— Там ваши, приютские, из развалин лезут! — обрадовал Рэма подбежавший сержант.
— Ну, вот и хорошо, что лезут. — Рэм посмотрел на Доброго непонимающе. — А кипиш чего такой?
— Так их уже вылезло двести тридцать два человека! А разведчики говорят, что их там ещё полно под землёй! Вот! — он поднял руку, прислушиваясь. — Уже двести тридцать пять…
Сержант Добрый, видя непонимание в глазах Рэма, развернул перед ним видеострим с развалин супермаркета.
Там, вокруг платформы-кухни, стояла толпа. Подростки, женщины с детьми…
Больше всего было подростков в курсантских комбинезонах, но хватало и ребятишек в гражданском. Женщин было немного, процентов десять, наверное. А взрослых мужчин Рэм вообще не заметил.
Но главное — из туннеля продолжали выбираться всё новые «гости» — грязные, озябшие, голодные.
На платформе с кухней суетились два десантника: один разогревал кашу, другой раздавал компот. Но уже было понятно, что еды очень мало.
— Мы основную кухню уже запустили, — сказал Добрый. — Ничего, десантура позже позавтракает. Не привыкать. И с соседней бригадой связались. Сухпайки бы резервные… Но они далеко. Пока до нас доберутся…
— Может, с «Персефоны» быстрее будет? — Рэм посмотрел на браслет. — Смена в восемь. Парни всё равно прилетят меняться. Могут с консервы собой захватить. Или сразу пайки?