Брат-оборотень: выбери меня!
Шрифт:
О чем аристократы беседовали с отцом в счетоводной? Зачем таким благородным личностям вообще снисходить до разговора с ним?
— Что они хотели, папа? — приглушенно спросила девушка, не особо надеясь на ответ, а Рувим, как она и ожидала, лишь неопределенно махнул рукой.
— Не стоит твоего внимания, — бросил он, но отведенный в сторону взгляд свидетельствовал о лжи. Лжи, которая просуществовала совсем недолго: буквально до вечера этого дня…
* * *
Катарина подслушала разговор
Она как раз закончила уборку на верхнем этаже гостиницы и спустилась в счетоводную, чтобы доложить об этом, как вдруг слишком громкий возмущенный выкрик матери привлек ее внимание и заставил… бесцеремонно прильнуть ухом к двери.
Да, это было не очень правильно, и девушка это понимала, но… сердце стучало как сумасшедшее, а в груди разливалась уверенность, что сейчас она сможет услышать нечто колоссально важное…
— Рувим! — восклицала мать дрожащим от волнения голосом. — Неужели мы лишим наших детей такой невероятной возможности??? Ты только подумай: вместо этой повальной нищеты они смогут получить в жизни невероятные блага — образование, титул, войти в аристократические семьи Ашервана!!! А ты своим упрямством лишаешь их всего этого!!! Разве это правильно???
Голос матери опустился до всхлипов, а Катарина почти перестала дышать.
О чем вообще речь?
— Гортензия, — отец назвал маму полным именем, что делал очень редко в своей жизни, и это говорило о том, что ситуация была крайне серьезной. — Я понимаю твои желания и мысли, но… ты не осознаешь, насколько на самом деле дворец и весь высший свет — это рассадник ядовитых змей. Ты никогда не жила среди них, а я жил. Я вырос в среде аристократов и ненавижу это общество всей душой!
Отец тяжело выдохнул, словно переводя дух. А когда заговорил снова, в голосе его появилось что-то надломленное и тоскливое.
— Если наши дети попадут в высший свет, то их ждет весьма незавидная участь. На них всегда будет стоять печать якобы неполноценного происхождения. Их всегда будут видеть выскочками и считать людьми второго сорта…
— Но ведь их сестра — сама императрица! И я не собираюсь отдавать детей в столицу! Боже, упаси! Но вот материальная помощь… — не выдержала мама, воскликнув слишком громко и заставив отца предостерегающе зашипеть. Катарина же изумленно распахнула глаза и открыла рот. Мать добавила уже приглушенно: — Их сестра — императрица, и ты теперь не просто сын обедневшего графа. Ты отец правительницы Ашервана!!! И она готова признать это прилюдно!!! Разве такого статуса не хватит, чтобы наши дети имели возможность жить в полном достатке и получить хорошее образование?
Отец ответил не сразу. Катарина вся превратилась во слух, пытаясь вместить услышанное. Отец является отцом самой императрицы? Но это же… сумасшествие какое-то!
Однако своим ответом Рувим Шайли доказал обратное.
— Да, я отец, хотя узнал об этом совсем недавно. Мне стыдно, что моя дочь росла без моего участия, и мне жаль, что правда об этом всплыла так поздно, но… я разговаривал с ней лично, Гортензия, ты понимаешь? Эвери… императрица — очень хорошая девушка. Она так сильно похожа на нашу Катарину, что я в первые мгновения просто опешил. Но… мне пришлось ей отказать! И от этого
Катарина так редко дышала, что у нее начала кружиться голова. Хотелось сползти по стене и уронить голову на руки, но она держалась.
О чем они толкуют? Значит, ей не послышалось? Отцом самой императрицы является деревенский учитель Рувим Шайли??? Но отец только что сказал, что вырос в высшем обществе! Неужели он… тоже аристократ??? Чего еще она не знает о своих собственных родителях???
— Подслушиваешь, негодница!!! — прошипел кто-то на ухо голосом Михаса, и в тот же миг жесткий толчок в спину заставил Катарину своим телом протаранить дверь и неуклюже ввалиться в комнату.
Едва удержавшись на ногах, девушка замерла и начала смертельно бледнеть.
— Она подслушивала! — зазвенел позади возмущенный голос младшего брата. — Это нехорошо!!!
Казарина сцепила зубы, мысленно обещая братцу жестокую месть, но неожиданно посеревшее лицо матери заставило ее отмахнуться от всего и нервно сглотнуть.
— Что ты слышала? — проговорил отец строго, заставив Катарину вздрогнуть.
Она виновато опустила голову.
— Всё… — прошептала она, ощущая себе преступницей.
— Михас, выйди!
Мальчишка вздрогнул и весь сжался. Отец редко был жестким, но в такие моменты его боялись все.
Михас стремительно покинул комнату и даже закрыл за собой дверь, а взгляды родителей устремились на старшую дочь.
— Если ты всё слышала, Катарина, — начал Рувим напряженным серьезным тоном, — значит, нет никакого резона что-либо скрывать. Я действительно отец императрицы, а ты — ее сестра! Она приглашала нас переехать в столицу, но… я отказался. Я считаю, что вы не будете счастливы среди людей, жаждущих в любое мгновение ударить вас в спину. А высшее общество именно такое безо всякого исключения. Поэтому мы… остаемся здесь!
Девушка смотрела на сосредоточенное лицо отца и не могла вымолвить ни слова. Обычно она ни капельки не сомневалась в его решениях, но сейчас… сейчас ей отчего-то хотелось взбунтоваться.
— А когда я стану совершеннолетней, — вдруг проговорила она, ещё мгновение назад даже не собираясь этого делать, — я смогу пойти к императрице по своей доброй воле?
Повисла пауза, за время которой мама изумленно распахнула глаза, а отец нахмурился. Никто не думал, что их дочь может заявить такое.
— Не знаю, — наконец отозвался Рувим, у которого внутри явно происходила борьба. — Я не могу этого обещать…
— Тогда я буду ждать, — тихо проговорила Катарина, ведомая той частью себя, о существовании которой она даже не догадывалась до сегодняшнего дня. — Потому что я хочу… принять предложение императрицы!..
Глава 4
Выбор меча
Три года спустя