Брат Посвященный
Шрифт:
Порой вдоль речного русла вздымались крутые утесы, которые гоняли по воде эхо до тех пор, пока люди не начинали слышать отдельные слова и различать в неясном шуме собственные имена.
Барка вошла в узкую теснину, и Суйюн, стоявший на носу корабля, ощутил, как его сердце раскрылось навстречу красотам — столь великолепным и поражающим воображение, что, отзываясь на них, душа испытывала сладкую боль. Никогда прежде он не рисковал собственной жизнью; он не знал, что многие из тех, кто бился с войском Хадзивары и по веревочным лестницам поднимался в древние пещеры
Ревущие белопенные волны ущелья подхватили лодки, и гребцы налегли на весла, чтобы избежать рокового столкновения с острыми камнями. Маленькие белоснежные чайки-тинга с пронзительными криками бесстрашно кидались наперерез бурлящим волнам, будто сам Речной Бог дозволил им свободно летать через теснину.
Грохот воды стал оглушительным, а течение — пугающе быстрым, и вдруг, напоследок еще раз встряхнув лодки, стремнина выбросила их в озеро, прозрачное, как воздух, и спокойное, как просветленный ум.
«Сэй, — мысленно произнес Суйюн. — Большая река подхватила меня, привела к дальним северным пределам, сотканным из облаков, и вынесла на поверхность огромного зеркала. Сэй, где мой господин поведет войну против тех, чьи имена нельзя называть вслух, ведь мы приехали бросить вызов отнюдь не варварам. Сэй, где я буду служить духовным наставником императорского наместника и прославлю своих учителей либо посрамлю орден».
Монах посмотрел на воду, и ему показалось, что он поднял глаза в бескрайнюю высь неба. «Иллюзия. Цель моей жизни — рассеивать иллюзии». Там, в бездонном небе, он увидел облака, целыми стаями плывущие на восток. «Собирающий Облака, — услышал он свой полушепот. — Я собираю облака, которые вырастают и становятся драконами и островами, а потом превращаются в птиц, и мышей, и прекрасных женщин. Я соберу их все».
На палубе за его спиной раздались шаги. Генерал Ходзё — не оборачиваясь, определил монах; для неподготовленного человека поток ши в нем довольно силен.
Инициат заставил себя выйти из медитации, повернулся к Ходзё и приветствовал его поклоном.
— Генерал?
— Надеюсь, я не прервал ваши размышления, брат Суйюн.
— Я слишком много времени провожу в размышлениях, вместо того чтобы учиться мудрости у советников моего господина.
Ходзё коротко поклонился.
— Я польщен вашими словами, брат, хотя именно я был против подъема на скалы ущелья Дендзи. К счастью, князь не прислушался к моему мнению.
Суйюн смутился.
— Генерал, к вашему мнению прислушались, и опасения ваши были не напрасны. Никто не знал, удастся ли нам с князем Комаварой осуществить замысел. А если бы мы потерпели неудачу? Как вы справедливо заметили, это привело бы к гибельным последствиям. Мы сильно рисковали, но Владыка Ботахара был милостив к нам.
Генерал еще раз поклонился, а затем устремил взор на берег, желая сменить тему.
— Я читал,
— Ничто из прочитанного и слышанного не подготовило меня к тому… — Суйюн смешался, не находя слов.
Долгое время оба молчали, рассматривая проплывающий мимо пейзаж. Наконец Ходзё нарушил тишину.
— Должно быть, для князя Сёнто волнительно оказаться в Сэй, зная, что имя его прославленного предка так тесно связано с историей провинции.
— Вы правы, — согласился Суйюн. — Первый Сёнто Мотору… Кажется, его усыпальница недалеко отсюда?
Ходзё кивнул, не сводя глаз с берега.
— Да, совсем близко, хотя с воды к ней не подойти. — Он сделал паузу. — Итак, князь из рода Сёнто снова возвращается в Сэй, и даже с тем самым мечом, который его прародитель подарил своему императору. Будь я уроженцем Сэй, для меня бы это имело большое значение. — Генерал покачал головой. — Конечно, ситуация несколько иная. В те времена варвары обладали огромной силой. А нынешний император… — он выразительно поднял ладони, — ему далеко до поэта, каким был император Дзирри.
Суйюн улыбнулся, оценив шутку. Опять воцарилась тишина. Замечание генерала заставило Суйюна вспомнить прочитанную им историю клана Сёнто. Немало стихов было сложено о великой войне против варваров. Подвиги князя Сёнто воспевались в песнях, поэмах и пьесах. Помимо императора Дзирри, многие другие брали в руки бумагу и кисть — многие знаменитые поэты империи.
Разбитый камень.
До самого горизонта
Стены лежат в руинах.
Всюду, куда ни глянь,
Царят разруха и боль.
Вести все хуже и хуже.
Злые ветры несут горький дым
Горящих селений.
Сэй,
Гордая красавица Сэй
Объята пламенем.
Барабанная дробь похожа
На гулкий стук сердца.
Трубы зовут к отступленью,
Скольких сыновей
Унесет битва?
Если бой отнимает жизнь,
Война длится вечно.
Глад собирает жатву —
Столько же тел бездыханных,
Как и на поле брани.
Женам и малым детям
Не устоять пред безмолвным врагом.
Шепот летит по рядам
От пехоты до конницы:
Сёнто приехал —
Вот с кем бок о бок
Едет Сын Неба. Сёнто.
Солдаты точат клинки —
Отчаянья пет и следа.
Суйюн посмотрел на запад: на фоне горизонта раскинулся высокий холм, расцвеченный золотом и багрянцем. «Сэй; — подумал монах, — гордая красавица Сэй…»
Сёнто приехал.
25
Бронзовый колокольчик зазвенел в темноте, звук эхом разнесся по воде и вернулся с дальнего берега лениво текущей реки. Теперь брату Сотуре стал виден маяк, качающийся на поверхности речной глади.