Брат твой
Шрифт:
Начальник ОББ, весёлый молодой подполковник Соснин, приехавший из Москвы на усиление, сказал Эвальду:
— У вас, Пальм, есть все данные для нашей работы. Образование, опыт, фронтовая закалка. Вам надо изучить местные условия. Мне кажется, что ваш предшественник, правда, о покойниках плохо не говорят, расценивал банду Юхансена как нечто оторванное, самостоятельное. Борясь с ней, он не всегда понимал, что Юхансен не просто уголовник, а прежде всего «каэр». Следовательно, и связи его необходимо искать не только на хуторах, в волости и уезде, но и здесь, в Таллине.
Соснин встал, прошёлся по кабинету. Эвальду нравился Соснин.
— Умейте одеваться, — часто говорил подполковник своим сотрудникам. — Надев штатское, вы ничем не должны отличаться от людей, окружающих вас.
У Эвальда с начальником отдела сложились почти дружеские отношения. Они оба в общем-то были москвичами. Часто вечерами говорили о Москве, и по тому, с какой любовью Игорь Соснин вспоминал родной город, Эвальд понимал, как трудно ему жить в Таллине.
— Понимаете, Эвальд, мне нравится ваш город. Готика, из бойниц башен на тебя смотрят века, внизу черепица крыш, трубы, дымки, трубочист, как в сказках Андерсена. Прелестно. Словно открытка рождественская. И всё же домой страшно тянет. В Замоскворечье сейчас тишина, дома будто сонные, пух тополиный. И запах, чудный запах московского лета. Скучаю. По Полянке, Ордынке, Арбату.
Эвальд понимал его. Он тоже скучал по Москве, но, живя там, он с необычайной остротой переживал свою разлуку с Таллином. Так уж случилось, что детство он провёл здесь, а юность в Москве, и у него теперь было два родных города.
— Ну хватит лирики. Воспоминаниям мы предадимся чуть позже. Вот материалы о бандгруппе Юхансена. — Соснин хлопнул ладонью по трём толстым томам. — Вчера его люди в пяти километрах от уездного центра напали на машину Наркомата финансов. Убит шофёр, старший инспектор наркомата и двое инкассаторов. Машина разграблена, бандиты унесли семьдесят тысяч наличных денег, купюры новые, по тридцать рублей, и на триста тысяч облигаций. — Соснин замолчал, побарабанил пальцами по столу. — Ваше мнение, Эвальд?
— Мне пока трудно сказать, Игорь Дмитриевич, но я бы хотел видеть маршрут движения.
— Прошу. — Соснин подошёл к карте республики. — Вот смотрите… — Карандаш на секунду задержался у чёрного пятна с надписью «Таллин» и заскользил на север. — Здесь.
Пунктир дороги охватил зелёные, похожие на облака пятна. Лес. Эвальд на секунду представил себе подступившие к пыльной дороге деревья, перевёрнутую. машину, трупы людей. Ему даже показалось, что он чувствует кисловатый запах пороха, заглушающий смолистый аромат леса.
— Они где-нибудь останавливались?
— Нет.
— Значит, кто-то здесь, в Таллине, знал маршрут и предупредил бандитов.
— Логично. Вы делаете успехи, Эвальд. Если так пойдёт, то мы ещё наплачемся под вашим началом. Вам, прибалтам, свойствен педантизм и усердие. Так вот что, милый Эвальд Альфредович, пока вы ещё мой подчинённый, берите дело бандгруппы Юхансена и внимательно изучите. В дальнейшем вы будете вести его. Через два дня представьте мне план опермероприятий.
Проснулся Эвальд от забытого ощущения тепла. Комната была полна солнца. Он взглянул
Город залило солнцем. Это был первый по-настоящему летний день за всё время после его возвращения. Дождь вымыл город, а солнце подновило его. Блестели окна домов, листья деревьев стали маслянисто влажными, весело сияли витражи Святодуховской церкви. У разбитых стен гостиницы «Золотой лев» уже возились рабочие, с урчанием полз танк без башни, заменяющий трактор, пыхтел старенький экскаватор, раскачивающий на цепи огромное ядро.
На улицах появились хозяйки с сумками и деловитые мужчины в светлых костюмах, с портфелями в руках. В город пришёл покой и мир, и Таллин жил своей годами означенной жизнью. Эвальд шёл мимо развалин гостиницы и думал о необычайной силе традиций. Ни война, ни жертвы и разрушения не нарушили столетиями сложившегося уклада. Так же по утрам хозяйки спешат в молочную и мясную, потом в кондитерскую, а после обеда они соберутся в кафе «Таллин» — это их час. Час чашки кофе и сигареты. Мужчины, возвращаясь с работы, на полчаса заглянут в привычный бар или кафе. И пусть кофе не тот, пусть сахар по дорогим коммерческим ценам, а водка напоминает самогон. Пусть. Это их час. Дань традиции, дань жизненному укладу, который не в силах нарушить ни война, ни перемена власти.
Но, думая об этом, Эвальд почему-то не замечал, что брился у одного и того же парикмахера, сигареты покупал постоянно в маленьком магазинчике на улице Виру, а пиво пил в баре на улице Валли.
Привычка, привычка.
— Здравствуйте, капитан, — традиционно поздоровался с ним парикмахер и спросил: — Как всегда?
— Доброе утро, Альберт. Как всегда.
Так начинался для него день. Тридцать минут, отданных традиции, тридцать минут ассимиляции, тридцать минут отдыха.
Но, бреясь, завтракая в столовой наркомата, Эвальд всё время помнил о папках с делом банды Юхансена, которые лежали на его столе… Капитан Генрих Юхансен. Кличка Кровавый Юхансен. Капитан буржуазной эстонской армии. Отец почтовый служащий, ни в каких партиях не состоял. Сразу после оккупации вступил в «Омакайте», комендант лагеря для военнопленных на Сааремаа, потом командир батальона. Принимал участие в боях с десантом на Мерекюла. Знающими его людьми характеризуется как человек умный, жестокий, пьющий, бабник. В момент установления Советской власти в Эстонии создавал и руководил диверсионными группами. Так что имеет специальную подготовку и опыт подпольной борьбы.
Видимо, Юхансен действительно человек опытный. Второй год его банда скрывается по лесам. В марте сорок пятого большая её часть была уничтожена. С тех пор Юхансен превратился в обыкновенного уголовника. Его люди нападали на пивные и кафе в уездах, забирали деньги и продукты.
Эвальд ещё раз внимательно прочитал последние донесения о действиях банды. В них всё время упоминалось слово «деньги». Деньги! А зачем они, собственно, капитану Юхансену? Что он будет делать с ними? Продукты он получает у кулачья-хуторян или силой забирает в любом доме и магазине. Действительно, не будет же он покупать их за деньги. Пришёл в магазин, протянул рабочие карточки и деньги, отоварился и обратно в лес. Нет, не для этого ему нужны деньги, не для этого. А для чего? Просто для коллекции? Или жалованье бандитам платить? Что-то не так здесь. Ой, не так.